Убийства в «Маленькой Японии»

– И с этим не поспоришь.

Ренна откинулся в кресле. Желваки играли, словно камушки перекатывались во рту.

– Но я убежден, эти сволочи окажутся у нас в руках, как любые другие гады, которых мы всегда рано или поздно прижимали к ногтю. Мы начиним твой дом и магазин «жучками», расположим снайперов на соседних крышах, пустим патрули в штатском по всем прилегающим улицам и возьмем их за задницу.

– Ничего не получится.

– Я пошлю своих самых лучших людей!

– Сога сумеет их вычислить. Им известны все ваши приемы.

– У тебя есть идеи получше?

– Да. Пусть Сога явится ко мне и выложит карты на стол.

– Слишком опасно.

– Они похитили Дженни, а потом один из них приставил ствол к моей спине рядом с явкой ФБР и практически на глазах толпы зевак, не говоря уже о полицейских. Они раскусят любые трюки, и тогда Дженни несдобровать.

Желваки на лице Ренны снова заходили ходуном, а на лбу прорезались хмурые морщины.

– Не мой стиль работы, но в конце концов ты знаешь этих подонков лучше, чем все мы, вместе взятые.

– И Дженни все-таки моя дочь.

– Да, о ней следует думать в первую очередь, – кивнул он.

В Токио я заявлял, что в Америке всегда смогу положиться на защиту Ренны. Но похищение Дженни в корне изменило ситуацию. Наразаки бы это очень не понравилось, однако ставки в игре значительно повысились.

– И еще… – проговорил Ренна.

– Что?

– Если они пошли на столь агрессивную акцию, как похищение, то свяжутся с тобой в любой момент. Постарайся подготовиться к этому.

День восьмой Сога диктует условия

Глава пятьдесят восьмая

Они вошли ко мне в магазин на следующее утро, размахивая одинаковыми «глоками», видимо, чтобы сразу дать понять – их интересует не антиквариат. Явились двое. «Китаец» и лощеный мускулистый мужчина лет тридцати пяти.

Я сунул руку за оружием, которое прятал под стойкой, но его там не оказалось. Нажал кнопку сигнализации, однако ее отключили. Мы с Эберсом стояли за стойкой при входе в магазин, оказавшись в ловушке. Нас захватили врасплох. Что подтверждало мою правоту: полиции Сан-Франциско эти люди не оставили бы ни шанса.

Незнакомец сразу приставил дуло пистолета к моему лбу.

– Если хотите прожить дольше следующих тридцати секунд, мистер Броуди, вам лучше замереть на месте.

Я замер.

«Китаец» поднял свой пистолет и нажал на курок, выпустив пулю куда-то в глубину магазина, а потом повел стволом вправо и опять выстрелил.

Я не двигался. Незнакомый мужчина взял на мушку Эберса.

– Можете теперь осмотреться по сторонам, мистер Броуди, но стойте на месте.

Немного развернувшись, я посмотрел на стену слева и чуть дальше. Двумя образцово точными выстрелами «китаец» превратил в гору черепков вазу XVIII века из Шигараки и продырявил подвесной рукописный свиток, относившийся к периоду Эдо. Это были две самые дорогие вещи, выставленные на продажу. Сога намеренно демонстрировала мне свою осведомленность относительно не только моей частной жизни, но и бизнеса. Они взяли под контроль все – пистолет, сигнализацию, магазин, дочь.

– Надеюсь, теперь мы сумели полностью завладеть вашим вниманием? – У него были красивые ухоженные руки, а взгляд карих глаз пронизывал насквозь. Черный пиджак слегка топорщился от спрятанной под ним кобуры.

Я молча кивнул.

– Вот и хорошо. Пойдем дальше. Если вы хотите пережить следующую минуту, то сядете вот туда. Мой коллега пристегнет вас наручниками. Потом поговорим.

Он сделал шаг назад, направив дуло «глока» мне в грудь. Его движения отличала элегантная плавность. А по-английски он говорил без акцента. Оружие держал так, словно оно было продолжением руки, и это подсказывало, что передо мной даже не просто хороший стрелок, а мастер своего дела. Подобная грация давалась только годами отработки приемов восточных единоборств. Не приходилось сомневаться, что и ими он владел превосходно. На что был хорош «китаец», от которого мне с огромным трудом удалось отбиться, но его напарник не оставил бы от меня и мокрого места.

Эберс сразу сел, куда ему указали, а я остался на прежнем месте, пытаясь найти хоть какой-то выход из положения.

– Дермотт, мне кажется, мистер Броуди что-то замышляет. Развейте, пожалуйста, его иллюзии.

Дермотт направил ствол на Эберса и нажал на спуск. Пуля впилась в стену в двух дюймах над плечом старика, он вздрогнул, а глаза округлились от страха. Я поднял руки, показывая готовность подчиниться, и занял стул рядом со своим помощником.