Убийства в «Маленькой Японии»

– Это ваш последний шанс закончить дело без непомерно тяжелых для вас последствий.

– Что ж, в таком случае мне придется настоятельно попросить вас покинуть мой дом, мистер Шенг, – величаво бросил банкир, который от злости неожиданно для себя самого вдруг преисполнился храбрости. – Пожалуйста, оставьте меня сейчас в покое, и я с удовольствием приму вас завтра.

Неделю назад Кристоф Шпенглер даже не подозревал о существовании этой неотесанной азиатской деревенщины. Их пути пересеклись из-за трех двухлитровых бутылок «Шато Марго» урожая 1900 года, надолго забытых в подвале замка одного австрийского принца, который с семьей бежал из страны, оказавшейся под властью нацистов. У принца хватило ума замуровать вход в свой винный погреб, но не хватило удачливости, чтобы дожить до конца войны. Замок сменил затем четырех хозяев, а драгоценное вино так и хранилось нетронутым несколько десятилетий, пока нынешний владелец не решил провести реконструкцию и не наткнулся на потаенный подвал. Найденные бутылки были выставлены им на аукцион, собравший знатоков и коллекционеров со всего мира.

Готовность принять участие в начальной стадии изъявили девять человек. Когда же цена за три бутылки поднялась с сорока до шестидесяти тысяч долларов, осталось лишь пятеро претендентов. А сумма в девяносто тысяч отпугнула всех, кроме Шенга и Шпенглера. После скачка цены еще на тридцать тысяч вверх Шенг имел наглость обратиться к швейцарскому банкиру напрямую.

– Чем нам продолжать это бессмысленное состязание, – предложил Шенг, – не лучше ли перестать повышать цену и поделить вино?

– При всем моем желании пойти вам навстречу я, увы, уже пообещал вскрыть бутылки на приеме, посвященном моему пятидесятипятилетию. Уважаемые люди прилетят из разных стран только ради этого, и я не могу разочаровать их.

– Тогда почему бы не достигнуть компромисса? Две бутылки достаются вам, одна – мне. В семьдесят два года у меня, может, появится последний шанс отведать старого вина в такой великолепной сохранности.

– Сожалею, но мне нужны все три бутылки. Если вам не угодно продолжать повышать цену, пожалуйста, уступите. Кстати, следующий лот представляет почти такую же ценность. – И Шпенглер повернулся к Шенгу спиной, пытаясь подавить дрожь, возникшую в области шеи.

Но и теперь банкир упрямился.

– Ответ, который вы получили от меня на аукционе, остается в силе. И по причинам, уже мной упомянутым.

– Возьмите деньги, черт побери!

– Не надо переходить на грубости.

– Тогда мне понадобится шифр замка вашего винного погреба.

– Боюсь, вы его не получите.

– Кейси, убедите нашего хозяина быть более сговорчивым.

Кейси мгновенно вонзил кулак в пухлый животик финансиста, тот охнул и опрокинулся в кресло.

Оги-Шенг склонился над ним.

– Нами нельзя командовать, как обыкновенными банковскими клерками, месье. Не назовете код, вам же будет хуже.

– Никто не способен на подобное лишь из-за трех бутылок вина, – выдавил Шпенглер сквозь сжатые от боли зубы.

Оги окинул его поскучневшим взглядом.

– На прошлой неделе я обратился к вам с просьбой. А теперь она превратилась в требование. Только и всего.

Но ведь есть же горничная, мелькнула у банкира мысль. Она не могла не заметить неладное и уже наверняка позвонила в полицию. А потом он вдруг вспомнил, что Сирина по непонятным причинам не вышла в гостиную, чтобы предложить гостям напитки, а это скорее всего означало, что ее тоже обезвредили. Вероятно, так же, как и его жену.

У Кейси зазвонил мобильный телефон. Он отошел в сторону.

– Говорите, – произнес он по-японски. Только сотрудники самых секретных ведомств Южной Кореи и Соединенных Штатов пользовались столь надежно закодированными линиями связи.

Шпенглеру показалось, будто у него появился шанс. Он вскочил с кресла и бросился бежать. Не отнимая телефонной трубки от уха, Кейси резко развернулся на месте и ударом подошвы в затылок сбил банкира с ног, заставив его неуклюже проехаться по ковру гостиной на своем округлом брюшке. При этом японец не сумел сдержать ухмылки, в которой читалось: «Вот чудак!»

– Нет, ничего важного, я могу разговаривать, – сказал он в трубку. – Продолжай.

Он подошел и крепко прижал хозяина дома к полу, поставив ногу ему на спину.

– Да, понял тебя. – Кейси обратился к Оги: – Сэр, это Дермотт.

Дермотт возглавлял их группу в Сан-Франциско, которая отслеживала последствия операции в «Маленькой Японии».

– Я с ним поговорю.

Кейси кинул ему трубку, и Оги поймал ее с легкостью и проворством гораздо более молодого человека, чем он был на самом деле.

– Слушаю.

– Тот гражданский, что обследовал место убийства, может создать нам проблемы, сэр.

– Торговец старым барахлом? Вряд ли.

– Не забывайте, что он сын Джейка Броуди.

– Да, но сам он продает расписные веера старушкам с седыми буклями. Забудь о нем.

– Но с ним только что встречался в городе лейтенант, ведущий расследование. А еще у него побывал Хара.

– Хара?

– Да.

Оги задумался.