Убийства в «Маленькой Японии»

Мы с Ренной не туда смотрели. Первой и самой важной уликой в данном деле следовало признать факт, что мы не нашли вообще никаких улик. Я продолжил размышлять в этом направлении, вспомнив все, что последовало за жестоким убийством в «Маленькой Японии»: мнимый «китаец», проникновение в мой магазин, которого как бы и не было, мой преследователь, упущенный растяпами из полиции…

Три события произошли за тридцать шесть часов. Все три внешне выглядели случайностями. Но роднило их одно – элементы профессионализма. Они взаимосвязаны. Но как?

Я столкнулся с «китайцем» нос к носу, однако видели его только я и Дженни. Если бы мы являлись его мишенями, то это стало бы еще одним делом без свидетелей. Уже привычный холодок пробежал у меня по спине. Я вспомнил, как отозвался Эберс о тех, кто проник в магазин. По-моему, он назвал их «очень серьезными людьми».

Массируя лоб, я снова перебрал в памяти цепочку происшествий, и на сей раз фрагменты сложились в четкую картину. Все, что случилось после преступления в «Маленькой Японии», имело целью держать под контролем лишь одного человека.

Меня самого. За мной наблюдали. За мной следили. Мной пытались манипулировать. По какой-то пока необъяснимой причине они нанесли визит в мой дом, прокрались в магазин, приставили ко мне «хвост». Классический случай запугивания. Слова «китайца» не были сказаны в запале после схватки. Он действительно пришел, чтобы выведать все о Дженни.

Дженни!

На мгновение мной овладел страх. А потом его сменил гнев. У меня раскраснелось лицо. Вены на шее вздулись от напряжения, а в ушах эхом прозвучали слова Ноды: «Прилетайте в Токио как можно скорее. Они не убивают у себя на заднем дворе».

День третий Низвергающий с престолов

Глава двадцать третья

Я не стал попусту тратить время. Взялся за сотовый телефон, разбудил сладко спавшего Ренну и рассказал ему о своей новой интерпретации предупреждения, полученного от Ноды. Конечно, все основывалось на интуиции, на нюансах впечатлений. Но у меня сложилась стойкая убежденность в своей правоте. Я был бы глупцом, если бы ничего не предпринял. Особенно это касалось моей дочери.

Я еще не успел закончить, а у Ренны уже родился план действий. В те дни, что мне придется провести я Японии, Дженни будет находиться на явочной квартире ФБР, допуск к которой иногда получало полицейское управление Сан-Франциско. Ренна приставит к ней женщину-офицера, чтобы та приглядывала за девочкой и не давала скучать. В глубоко законспирированном месте и под круглосуточной охраной моей дочери никто не сможет угрожать, и я займусь своим расследованием без постоянной тревоги за нее. Вероятно, подобные меры предосторожности окажутся излишними, но в данном случае я бы ни за что не согласился на меньшее, и, к счастью, Ренна был в этом полностью со мной согласен.

Под покровом темноты, тихо попрощавшись с Керри Лу и Лайзой Майерс, мы с Дженни добрались до дома, где жил лейтенант. Я еще не успел заглушить двигатель, а Ренна уже вышел нас встречать.

Мириам увела Дженни в дом, угостила горячим шоколадом, а Ренна отвел меня в сторону поговорить. Объяснил, что совершенно обыкновенная с виду машина прибудет сюда через полчаса, чтобы отвезти Дженни в убежище ФБР. Прикрытие обеспечат люди во втором автомобиле. Вот почему с точки зрения безопасности мне было бы лучше попрощаться с дочерью прямо сейчас.

По дороге я уже подготовил Дженни к временным переменам в ее жизни. Мол, она ненадолго переедет в «забавный дом, о котором никто-никто не знает». Там она сможет целыми днями играть, смотреть телевизор, сколько душе угодно, а не час в день, как было у нас заведено. Но только при условии, что она пока не будет посещать летнюю школу и не станет звонить своим друзьям все время, что мне придется провести в Японии. Зато сможет видеться с детьми Ренны – Кристиной и Джоуи, которые будут навещать ее раз в два дня. Но дочь стала тянуть меня за руку, требуя объяснений, почему мне опять понадобилось уезжать от нее.

– Ты же знаешь, как много мне приходится путешествовать по работе, но я вернусь очень скоро, – сказал я, втайне радуясь, что Дженни не пристала с расспросами, почему ей нужно переезжать в какой-то «забавный дом» вместо того, чтобы остаться у Лайзы.

– А как скоро?

– Примерно через неделю.

– Это очень долго, – насупилась дочь.

Подобный разговор повторялся у нас с вариациями перед каждым моим отъездом. И если бы я ответил – «два дня», реакция оказалась бы такой же.

– А ты не можешь остаться? Все-таки у меня летние каникулы.

Зная, что она хочет услышать мои извинения, я широко улыбнулся, а потом перетащил ее к себе на колени, усадив за руль.

– Хочешь вести машину? – спросил я.

– Не пытайся перевести разговор на другую тему.

– Ну, для этого ты у меня слишком умная. Я могу только обещать, что постараюсь все закончить как можно быстрее. И что буду звонить.

– А еще пообещай, что будешь осторожен с китайцами.

– Клянусь!