Убийства в Солтмарше. Убийство в опере

Время посещения истекло, и я ушел.

– Понимаешь, – сказал я Дафни уже за чаем, – бедную девушку, видимо, убили до того, как Кэнди ушел к себе. Доктор говорит, она умерла между девятью и половиной одиннадцатого.

– Как раз когда Кэнди был занят и не мог помешать, – заметила Дафни.

– Как раз, – с горечью ответил я, – когда этот дурень спустился в погреб за пивом для разливочной, в которой распоряжается миссис Лори.

– Значит, именно она его туда отправила!

– Каким образом? Ее же вообще не было в доме. Боб сказал, что хозяева не вернулись, а где их носило, он даже не знает. Миссис Лори еще днем велела достать на вечер пиво.

– А мне это кажется подозрительным.

– Девочка моя, будь же разумной.

– Послушай, Ноэль, ну ведь странно же, что бедняжку Мэг убили как раз тогда, когда их не было и никто их не мог заподозрить? Не говоря о том, что раньше миссис Лори вообще не оставляла ее одну.

– Послушай, Дафни. – Ее наивность меня развеселила. – Разумеется, преступнику удобнее пробраться в дом, когда хозяев нет. Нельзя же совсем отказывать убийце в сообразительности.

– Все равно ненавижу обоих Лори. И неспроста они взяли к себе Мэг.

– Но твой дядя, я так понимаю, оплатил кормежку и проживание, – слабо возразил я.

– Да ну?!

Это сомнительное восклицание она никак не пояснила.

– Ладно, пока я ничего не забыл, запишу-ка рассказ Кэнди, и миссис Брэдли услышит все как бы от него самого, почти слово в слово.

У меня отличная память, и я довольно неплохой стенограф – сто сорок знаков в минуту, нечего и говорить, вполне осиливаю. Вооружившись показаниями Боба, мы отправились в Солтмарш, а там я сразу пошел в Манор-Хаус к миссис Брэдли.

– Первым делом, – заявила она, выслушав меня, – следует расспросить девушку, которая замещала в тот день в разливочной миссис Лори. Кстати, разве не странно, что хозяйка сама работает в разливочной?

– Только ради обслуживания автомобилистов. Лори торгуют навынос, просто не называют это винной лавкой – чтобы можно было и по воскресеньям торговать[10].

– Ах, ну да, конечно.

Она ядовито фыркнула, и мы отбыли в «Герб Морнингтона».

– Поскольку нам неизвестно, кто из девушек работал в винной лавке… то есть в разливочной в понедельник вечером, – сказала она по дороге, – то лучше всего поговорить с барменом Чарли Пичи. Что он за человек?

– Нормальный, кажется, – осторожно ответил я. – В нашу церковь он не ходит. Католик.

– Он-то как раз вряд ли убийца.

Я обдумывал этот странный постулат, пока мы не подошли к таверне.

«Герб Морнингтона» уже не тот деревенский кабачок, маленький, с беленым фасадом. Его перенесли подальше от дороги, разбили площадку для кафе на воздухе, а года за три до описываемых событий его перестроили в деревянно-кирпичный елизаветинский дом. Здесь есть гараж на двенадцать автомобилей и десять гостиничных номеров. Да, Лори постарались. В основном они, нечего и говорить, обслуживали проезжающих и тех, кто отдыхал в Солтмарш летом. А зимой только пивом и торговали.

– Вы зайдете, – распорядилась миссис Брэдли, – возьмете что-нибудь выпить и узнаете у Чарли имя той девушки. А я подожду на почте.

Я заказал коктейль и как следует взялся за Пичи – худого парня с темно-русыми волосами, которого едва знал, поскольку он был католик.

– Кто распоряжался в разливочной в понедельник вечером? – спросил я.

– Мейбл. Она вам нужна, мистер Уэллс?

– А может она отпроситься и прийти на почту? Я бы лучше там с ней поговорил.

– Запросто. Она все равно бездельничает. Хозяйка суетится вокруг приезжих охотников, а хозяина нет.

В баре мы были одни; я придвинулся к нему и тихо спросил:

– Так что тут у вас делалось, Пичи? Младенец был или нет?

Бармен вытер со стойки капельки пива и сказал:

– Странно, да, мистер Уэллс? Младенец-то точно родился; все слышали, как он плакал. Только куда он девался – тайна, покрытая мраком.

– Послушайте, – начал я, чувствуя себя уже Шерлоком Холмсом и трепеща, словно гончая, взявшая след. – Сами-то вы что думаете? Вы же знали Боба. Наверное, знали и убитую. Так как по-вашему – кто убил Мэг Тосстик? И где ребенок?

Пичи неуверенно произнес:

– Не знаю, должен ли я вам говорить… Вы ведь не из полиции. Хотя если пообещаете, что дальше вас не пойдет…

Я пообещал, но предупредил:

– Кое-кому я должен рассказать. Однако если не хотите – не стану.

– Той дамочке из Манор-Хауса?

Я подтвердил.

– А, тогда пускай. Только имейте в виду: наверняка я не знаю. Просто думаю так. Понимаете?

– Абсолютно.

– Так вот, я думаю, это мистер Берт. То-то он влип, когда Боба арестовали. Он же хотел все на моего хозяина свалить.

Я дал парню шиллинг за беспокойство – он ведь даже не наш прихожанин, – допил коктейль и неспешно направился к зданию почты. Пока я туда добрел и помог миссис Брэдли выбрать пару открыток, подошла и Мейбл Пьюзи, очень испуганная. Она купила марку за полтора пенса, приклеила ее к конверту, который держала в руке, и мы все вышли на улицу. На почте мы к девушке не подходили, собрались вместе на улице. Мейбл была в ужасном состоянии.