Убийства в Солтмарше

— Ну вот, — заявила она. — Вероятность полностью оправдать Кэнди равна вероятности того, что вы постигнете эту теорию.

И тут мне в голову пришла ужасная мысль. Причем уже не впервые.

— Послушайте, — начал я. — Несмотря на ваши слова, вы-то сами верите в его невиновность?

Миссис Брэдли вздохнула.

— Если б я могла доказать, кто отец ребенка… Если б я только могла…

— Наверное, вы считаете, что это Боб? — с жаром спросил я.

Взгляд ее был серьезен.

— Нет, отчего же. Ведь мы пришли к заключению, что в таком случае ее бы не убили.

— То есть они бы поженились, и на том бы все кончилось? — припомнил я одну из важнейших заповедей местной этики.

— Именно.

Ее ответ меня по некоторым причинам не удовлетворил. Какой-то жизненно важный вопрос, казалось мне, остался незатронутым. Я ломал голову, но вспомнить никак не мог. Наконец, не придумав ничего лучшего, я спросил:

— Занятно — куда подевался младенец? Не мог ли отец забрать его и держать у себя?

— И да, и нет, — улыбнулась миссис Брэдли. — По мнению жителей деревни, он в доме викария, так ведь? — Она ритмично кивала головой, словно кукла на витрине магазина. — Хотя Боба Кэнди могут обвинить в убийстве и матери, и младенца. Во всяком случае, я этого жду.

Весь вечер я пытался распутать клубок, но, нечего и говорить, не сумел. Из головы не шел Берт. Мне казалось, он как раз из тех типов, которые сквернословят, ведут разгульный образ жизни, имеют незаконных детей, совершают преступления, пьют, способны и подделать алиби, и вступить в сговор со слугой. Потом мои мысли перешли к Лори и его жене. Скверно, что их не было дома, когда произошло убийство. То есть для них-то хорошо. Вдруг меня словно пронзило. Даже ноги свело. А Лори, этот здоровенный лысый тип? Эта свинья, как назвала его миссис Гэтти? Почему он предоставил Мэг Тосстик стол и кров? Почему обещал работу, когда та поправится? Все ясно как день! Он и есть отец ее ребенка. Тогда зачем, спрашивал я себя, зачем ему убивать девушку? Тут же пришел и ответ. Он боялся, что она выдаст его своему возлюбленному, боялся мести Боба. Теперь Бобу, который сама простота — невинный и оклеветанный, — бедняге Бобу грозит виселица. А его бывший хозяин, здоровенный, мерзкий, лысый негодяй, безнаказанно убил двоих — несчастную мать и новорожденное дитя!

Помню, как я почистил зубы, потом лег и уснул. Утром позавтракал, вполуха слушая очередную, тысяча первую, постановку «Куттс против Куттса», и решил пойти к Лори и все ему высказать. Одна вещь, правда, меня смущала. Точнее, один человек, а именно — миссис Брэдли. Этой дамы я боялся, признаю. Идти куда-то по делу, связанному с расследованием, без ее согласия и одобрения было немыслимо. После завтрака под предлогом, — к которому я уже несколько раз прибегал, ускользая в Манор-Хаус, — что мне нужно посетить болящих (которым без меня, нечего и говорить, куда лучше), я отправился изложить свои соображения миссис Брэдли.

Она сразу же остудила мой пыл.

— Жаль вас разочаровывать, мой мальчик, но, едва услышав о совершенном убийстве, я взяла на себя смелость проверить алиби мистера Лори. Ненавязчиво задавая в деревне разные вопросы, я выяснила, что он ни минуты не был не только один, но даже в обществе исключительно миссис Лори. Он собрал большую компанию, и они перепробовали на ярмарке все развлечения. Его постоянно видели то возле кокосов, то у вашей гадальной палатки, куда он весьма остроумно завлекал прохожих. Он танцевал со многими женщинами и барышнями — всего их было шестнадцать, — в том числе с Корой Маккенли, и в «Герб Морнингтона» вернулся к полуночи. Алиби у него твердое, нерушимое и безоговорочное. И конечно же, — добавила она в конце своей энергичной тирады, — нет никаких причин полагать, будто за столь железным алиби что-то скрывается. Просто у хозяина «Герба» много приятелей. Человек он компанейский.

— Да, вижу, к нему особо не придерешься, — признал я. — Не мог же он совершить убийство через представителя.

Слабо улыбнувшись собственной шутке, я вдруг замер. Слова «через представителя» напомнили мне о королеве Марии Тюдор, на свадьбе которой присутствовал, как известно, не жених, а его представитель; сразу же по ассоциации всплыло имя другой Марии Тюдор — религиозной фанатички Марии Кровавой, — а отсюда была прямая дорога к миссис Куттс.

— А как насчет миссис Куттс? — спросил я. — Мотивов у нее было достаточно и возможностей — просто море! Вот смотрите: когда стемнело, она стала, по своему обычаю, рыскать по кустам в поисках парочек, а значит, никто ее не видел и не может поклясться, что в такой-то момент она была в таком-то месте. Она ведь умеет подкрадываться не хуже краснокожего. Запросто могла улизнуть из дому, пробраться в таверну и убить несчастную, пока бармен и девушка… как ее? — Мейбл — занимались делами, а потом потихоньку вернуться и устроить там этот спектакль. Да что говорить! — Я не на шутку разволновался. — Все ее страдания были для отвода глаз! А сама она только и дожидалась праздника, чтобы воспользоваться случаем и убить! Как вам такое?