Убийства во Флит-хаусе

– Поскольку вы злились и горевали, то действовали по наитию, а наитие в тот момент подсказывало бежать. Однако оно же вас ослепило. Неужели не понимаете?

Джаз не ответила.

– В ослеплении, – продолжал Нортон, – вы приняли импульсивное решение, которое не только уничтожило вашу многообещающую карьеру, но и лишило меня одного из лучших сотрудников. Послушайте. – Он мягко улыбнулся. – Я не идиот. Я понимал, что происходит. Узнать такое про мужа, да еще чуть ли не последней, тяжело.

Молчание.

Нортон вздохнул:

– Все сводится к одному и тому же: служебные романы опасны, а уж при нашей работе – особенно. Я так и ответил старшему инспектору Кафлину, когда он сообщил о вашем желании пожениться.

Джаз подняла голову:

– Неужели? Патрик уверял, что вы нас благословили.

– На самом деле я предложил кому-нибудь из вас перейти в другое подразделение, чтобы вы хотя бы не пересекались по работе. Он же попросил оставить вас в отделе. Не желая потерять вас обоих, я согласился. Вопреки доводам рассудка, замечу в скобках.

– Э-э, сэр… Вы сказали «старший инспектор»?

– Да. Вашего бывшего мужа недавно повысили.

– Не трудитесь передавать ему мои поздравления.

– Не волнуйтесь, не стану.

Джаз глянула на Нортона. До чего нелепо он тут смотрится: одет в сшитый на заказ костюм, да еще и сидит на низком диване, а ноги длинные, и колени достают чуть ли не до подбородка.

– Вы знали, сэр? О Патрике и… «той»?

– До меня доходили слухи, но вмешиваться я не мог. Если вам станет от этого легче, то вскоре после вашего ухода она подала документы на перевод в Паддингтон-Грин. Понимала, что с вами ей не соперничать. В отделе все демонстративно ее избегали. Ребята ведь вас любят. И скучают.

Нортон широко улыбнулся, продемонстрировав крепкие белые зубы. Джаз поймала себя на мысли – ему очень идет возраст. Густые черные волосы с сединой на висках, очки для чтения на кончике носа… Годы лишь добавляют Нортону солидности.

– Приятно слышать. А вообще, пусть Патрик со своей любимой детектившей делают что хотят. Мне это больше не интересно. Впрочем, – съязвила Джаз, – можете ее предупредить, что при первом же намеке на конкуренцию она получит нож в спину.

– Не сомневаюсь. Ваш бывший – способный полицейский, но безумно честолюбивый и безжалостный. Он не мог терпеть рядом жену, чей потенциал выше его собственного. Я знал, как он себя ведет: компрометирует вас, постоянно унижает. Однако ко мне вы не обращались, и я не имел права ничего предпринимать.

– Я не могла обратиться. Речь шла о моем муже!

– Согласен. Тем не менее рискну предположить: если он научится держать штаны застегнутыми, то рано или поздно всего добьется.

– Пусть переспит хоть со всем отделом, мне плевать.

– Вот и молодец, – обрадовался Нортон. – Ладно, вы точно хотите вернуть мне заявление? Это уже будет официально, знаете ли. – Он помахал конвертом.

– Да, точно.

– Хорошо, инспектор Хантер. – Нортон перешел на официальный тон. – Нам представилась возможность обсудить ситуацию, и вы четко дали понять, что твердо решили уйти из полиции. Я возьму ваше заявление и вернусь в Лондон, поджав хвост, и ни словом не упомяну о других вариантах, которые были у меня на уме.

Джаз представила Нортона с поджатым хвостом и улыбнулась. Потом сделала брови домиком, вздохнула:

– Ладно, рассказывайте, раз уж приехали в такую даль.

– Хотите верьте, хотите нет, но в уголовном розыске есть и другие подразделения. Я мог бы предложить вам перевод.

– В Паддингтон-Грин, например? Я бы уютненько устроилась там с любовницей бывшего мужа.

– Проигнорирую эту ребяческую ремарку. Хотя она удачно подводит меня к главному вопросу. Джасмин, вы увольняетесь из-за истории с Патриком? Или из-за того, что больше не хотите служить в полиции?

– По обеим причинам, – честно призналась Джаз.

– Так, зайду с другой стороны. Вы, высококвалифицированный инспектор уголовного розыска тридцати четырех лет от роду, поселились в норфолкской глуши точно старая дева. Чем, бога ради, вы планируете заниматься?!

– Писать картины.

– Картины? – Нортон вскинул брови. – Ясно. В смысле, профессионально?

– Бог его знает. Не поступи я в полицию, пошла бы в Королевский колледж искусств – после окончания Кембриджа. Меня ждало место на базовом курсе.

– Серьезно? – Нортон был искренне удивлен. – Так вот откуда у вас умение так хорошо подмечать детали!

– Возможно. Короче говоря, это и есть мой план. Я переделаю пристройку в мастерскую. Деньги от продажи квартиры еще остались, какое-то время продержусь. Плюс в университете Восточной Англии есть художественный курс, я думаю податься на него в следующем году.

– Надо признать, здесь неплохое место для воскрешения творческих способностей, – согласился Нортон.

– Воскрешение, вот именно, сэр! – с чувством воскликнула Джаз. – Служба меня поглотила. Я потеряла себя.

– Понимаю, – кивнул Нортон. – Хотя, похоже, как потеряли, так и нашли. Боевой дух явно к вам вернулся.

– Верно.