Убийственная красота

Поскольку Марату не удалось разобраться с ненавистным профессором в ходе блицкрига, на который он рассчитывал, подсунув следствию версию парных взрывов, он, видимо, выбрал другую тактику. Несчастный случай, в котором роль робота-убийцы предназначалась, судя по всему, жене. И ее крик в ответ на привычную уже угрозу, ее крик буквально вчера — он сам прослушал запись — свидетельствует о том, что женщина на грани нервного срыва. Вернее, за гранью. И в таком состоянии способна на все. Значит, нужно за ней следить. И наружка Турецкого не спускала глаз с квартиры Литвиновых.

Что еще узнали они за этот месяц? Что Литвинов каждую неделю бывает на Дубровке, где располагается предприятие по производству вакцинных препаратов. Где Марат Игоревич, оказывается, возглавляет научно-производственную лабораторию. Режим предприятия строжайший. Прямо-таки первая степень секретности. Через проходную можно просочиться только с пропуском и изъятием паспорта до выхода с территории. Большой экран монитора в кабинке вахтера позволял выхватить глазом любого из сотрудников и убедиться, что данный сотрудник именно работает, а не черт-те что… «Как будто находишься под неусыпным взором „старшего брата“, — рассказывал потрясенный Фонарев, которого пытались внедрить на предприятие. Нет, туда просто так, с кондачка не сунешься. Пока решили и не соваться. Легализовываться было рано…

Еще стало известно за этот месяц, что с места службы Зои Руденко на Дубровку привозят сумки-холодильники. По вторникам и четвергам, как раз тогда, когда там бывает Литвинов.

Привозит эти сумки одна и та же женщина — старшая медсестра отделения больницы, где работает Руденко.

Ого! Стоп! Это что за чума такая под колеса падает?

— Мужчина! Прошу вас! Остановите!

— Что такое? — Туреций затормозил.

Тетка лет под шестьдесят, в какой-то сбитой набок дурацкой шляпе, буквально валилась под колеса Сашиного автомобиля, размахивая перед его носом рукавицами времен Гражданской войны, в одной из которых был зажат потертый портфель тех же времен.

— Мадам, вы самоубийца? — поинтересовался Александр.

— Определенно. Но мне очень нужно на Сивцев Вражек. Умоляю…

— А что, никто не берет?

— Нет. Вы — единственный приличный человек в этом городе.

Она уже сидела рядом с ним.

— А сколько вы им предлагали, тем, кто вас не брал?

— Я им предлагала вполне уместный гонорар. А они такое требовали, что я просто вне себя! Учтите, у меня только…

— Рубль двадцать, — усмехнулся Турецкий.

— Вы помните «Три тополя на Плющихе»? — восхитилась дама. — Это удивительно! Мы с вами обязательно подружимся!

Саша искоса посмотрел на нее. Чем-то неуловимым она походила на Фаину Раневскую.

— Это не обязательно. Да мы и не успеем, — улыбнувшись, сказал он. — Просто мне по пути. Я тоже на Сивцев Вражек.

— Ка-ак? И вы туда? Вы что, оттуда?

Дама вылупилась на Сашу и без того выпуклыми глазами.

— Я не понял вопроса.

— Вы там служите у них? Я вас там в жизни не видела! Вы у морфологов? Нет… Или у гриппозников? Тоже нет…

— Можно уточняющий вопрос: где — там?

— В Контрольном институте, разумеется. А что еще есть на Сивцевом Вражке?

— Действительно. А вы, простите, откуда?

— Я? Я из Новосибирска, — ответила дама. — А вы из Нижнего, да? Опять нет? Но я же вас где-то видела! Вы из нашей системы?

— Отчасти…

Саша решил перехватить инициативу.

— А вам туда зачем? В Контрольный?

— Занести копию жалобы в дирекцию, чтобы Литвинов не обвинял меня, что я действую за его спиной. Копию у секретаря завизирую и бегом на поезд.

— А… Так вы склочница?

— Угу. Еще какая.

— Вы сказали — копию жалобы.

— Ну да.

— А куда, позвольте спросить, направлена самое жалоба?

— Мне нравится, как вы говорите. Самое жалоба будет отправлена заказным письмом в адрес Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Я ее на вокзале отправлю.

— Ого!

— А вы думали — мешок картошки везете?

— Письмо при вас?

— Не отдам. Вас подослали? То-то я смотрю — сразу остановился… Тормози!

— Минуточку. Вы знаете, кто перед вами?

— Бандит! Наймит!

Турецкий полез в карман.

— Я смерти не боюсь!

Он ловко выхватил удостоверение, ткнул даме в глаза. Она попыталась прочесть, расслабилась.

— Не поняла… По особо важным?

— А вы что думали? Вас мешок картошки везет?

— Мне ж вас Бог послал!

— Взаимно. Давайте так. Я ваше письмо обязуюсь лично доставить на Дмитровку и там завизировать. Более того, я довезу вас до вокзала. А вы в благодарность расскажете, что в вашем письме. На что жалуемся.

— А вы не забудете отдать письмо?

— Чтоб я сдох! Более того, я позвоню вам в Новосибирск, сообщу входящий номер вашей бумаги и направлю ее для рассмотрения именно в те руки, в которых оно не затеряется.

— Я вам верю. Почему-то, — сама себе удивилась дама.

— Я понял так, что мы столковались?

— Но сначала в Контрольный институт! Я должна отдать копию письма!

— Господину Литвинову?

— Не обязательно. Просто нужно завизировать.

— Хорошо. Я буду продвигаться быстро. Надеюсь, вы, как всякий русский, любите быструю езду?

— Не очень. Но постараюсь не вывалиться на повороте.

— Тогда давайте знакомиться, пока вы еще в машине. Турецкий Александр Борисович.