Убийственная любовь

«Повезло» нам сразу. При тусклом свете лампочки мы сразу же увидели распахнутый электрощит, а на нем выключенный рубильник автомата. Но не эта неслыханная удача лишила меня дара речи. В ступор меня загнало то, что располагалось под щитком – на полу, неестественно положив кудрявую голову на колени вытянутых ног, тряпичной куклой лежала Сонька. За моей спиной раздался короткий сдавленный крик, и неожиданно тяжелое тело Костика обрушилось на меня. Сбив меня с ног, мой сотрудник безжизненно распластался сверху. Неожиданное нападение и боль от разбитой коленки привели меня в чувство. С возмущением сбросив с себя тяжесть, я поднялась на ноги и, переступив через неподвижное тело Кости, подобралась к Соньке.

Голова ее была сильно разбита, по лицу была размазана засохшая кровь, но голубая жилка на шее слабо пульсировала. Она была жива. Я убрала с ее лица курчавые черные волосы, также вымазанные в крови, и похлопала по щекам. Увы, мои реанимационные потуги действия не оказали. Сонька по-прежнему не проявляла никаких иных признаков жизни. Что же делать? Я задумалась, пытаясь вспомнить инструкции пособия по первой медицинской помощи, неосознанно скользя взглядом по бледному лицу, которое даже в такой трагический для моей сотрудницы момент носило выражение сурового неодобрения. И вдруг, на мгновение замерла – в ушах Соньки были обе ее серьги! Рука невольно потянулась в карман, где покоилась найденная на полу в кабинете псевдо-Завадского сережка. Однако решила детективные страсти на некоторое время отложить. Вначале необходимо было позаботиться о Соньке.

– Давайте вытащим ее отсюда! Здесь душно, – постаралась я привести в чувство вахтера, который изображал парковую статую «мужчина с ключом», растерянно глядя на два бездыханных тела на полу. Он вздрогнул и послушно, как зомби, начал выполнять мою просьбу. Несмотря на свою худобу и субтильность Сонька оказалась страшно тяжелой. Оставив бесплодные попытки взвалить ее тело на спину престарелого охранника я, наконец, наклонилась к Костику и не очень ласково похлопала его по щекам. Он, застонав, открыл глаза и с ужасом посмотрел на меня.

– Я упал в обморок?

– Нет. Ты устал и решил немного поспать, – потом протянула руку, чтобы помочь ему встать на ноги. – Хватит валяться. Помоги нам.

Ошеломленный Костя даже не огрызнулся. Просто встал, чуть покачиваясь, и с неуклюжим энтузиазмом принялся помогать нам. Вскоре тело Соньки было водворено на откидное кресло, а в коридоре начали собираться наши сотрудники. Кто-то позвонил в медпункт и спустя несколько минут прибежал наш врач.

– Кажется, уже можно уходить, – сдавленно прошептал Костя. Я молча кивнула, но с места не сдвинулась. Сказывался стресс – мои ноги меня не слушались. Чтобы не обнаружить плачевного состояния своей нервной системы, я прошептала в ответ.

– А рубильник?

Кажется, сарказм совсем покинул моего сотрудника. Он снова не ответил мне колкостью, а просто попытался снова проникнуть в щитовуюи ему это почти удалось. Однако когда его рука вкрадчиво потянулась к рубильнику раздался властный голос.

– Ничего не трогать! – по коридору к нам быстро приближался следователь. Перед ним, энергично раскачивая мощными бедрами, танком расчищала путь грузная фигура Татьяны Викторовны. Все главные лица были в сборе.

– Там могут быть отпечатки пальцев убийцы! – трубным голосом сообщил следователь.

– Но Соня жива! – удивилась я.

Оба новоприбывших, расталкивая плотное кольцо людей, пробрались туда, где лежала Сонька.

– Жива? Вы уверены? – спросила, задыхаясь то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения наша директриса.

– Уверен, – подтвердил пожилой врач из медсанчасти. – Только состояние ее тяжелое. Неизвестно, как долго она без сознания, пульс нитевидный, сердцебиение слабое. Нужно везти в больницу. Срочно.

Татьяна Викторовна вопросительно посмотрела на следователя. Тот кивнул головой.

– Я повезу ее своей машиной, – щедро предложила наша начальница. – Помогите мне!

Несколько человек помогли поднять Соньку и понесли к машине.

– Остальных прошу остаться, – буднично сообщил следователь. – Я должен опросить свидетелей. Это вы нашли ее?

И он сурово посмотрел на нас.

Следователь разговаривал с нами так, будто не сомневался, что мы с Костей при активном содействии вахтера за какие-то страшные грехи избили бедную Соньку до бессознательного состояния и бросили ее умирать в щитовой. И его интересовал только мотив. После часового допроса нам дали понять, что проявляют почти противозаконный альтруизм, и, снова напомнив о подписке о невыезде, отпустили. У меня было ощущение, будто мне пытались сделать лоботомию без наркоза, и операция не удалась. Головная боль осталась, отвратительные мысли тоже. Ноги и руки дрожали, а непролитые слезы требовали чьей-то жилетки.

– Пойдем в бар выпьем чего-нибудь антистрессовое? – предложил Костя. – Мне бы не помешало.

– Сейчас рабочее время, – неуверенно возразила я.

– Наши компы все равно не работают.

До прибытия криминалистов включать рубильник нам запретили.

– Нет. Ты иди. Я должна подумать в одиночестве.