Убийственная любовь

Вежливый служащий провел меня к ячейке и скромно оставил наедине с «моими» сокровищами. Я повернула ключ в замке, но ничего не произошло, дверца не открывалась. Повторив свои действия еще несколько раз с тем же успехом, я испугалась. А вдруг это ключ не от этой ячейки? Не придумав ничего более рационального, я попыталась дернуть дверцу посильнее. Почувствовав каким-то шестым чувством, угрозу банковскому имуществу, служащий заглянул в комнату и вежливо посоветовал:

– Там вверху такие кнопочки. Перед тем, как повернуть ключ, наберите код.

Код? Какой еще код? Теперь меня охватила уже паника. Мало того, что меня могут убить, если я не достану эти документы. Меня могут еще и обвинить в краже, если я не вспомню этот чертов код.

Вспомню? Как я могу вспомнить то, чего никогда не знала! Может, получится что-нибудь набрать наугад? Нет, слишком длинный ряд. «Думай, девушка, думай». Как лже-Макс мог подсказать мне код? Ну, конечно! SMSка, которую я успела прочесть прежде, чем Татьяна Викторовна оглушила меня ударом по голове! В этом случае миссия становилась вполне выполнимой. Я напрягла память и…

Ясные очертания цифр услужливо выплыли из глубин моего сознания, и начали складываться в число. Дрожащими руками я набрала код и повернула ключ в замке. Щелчок – и в моих руках бумажный пакет, запечатанный сургучом. Меня так и подмывало посмотреть, что же там? Но трезвый рассудок победил. Вдруг, там совсем не те бумаги, на которые рассчитывают мои похитители? Однако выхода у меня не было, я подхватила пакет и вышла к Терминатору.

Ильдусов и Марковский встречали нас на пороге дома, как воинов из похода. Буквально выдернув у меня из рук пакет, Ильдусов зашел внутрь.

– Черт, что это? – послышался из дома его внезапно охрипший голос. В нем слышалось разочарование. Мы с Марковским поторопились в дом.

Ильдусов стоял посреди зала, его лицо было белым, антимонголоидные черные глаза округлились. Возле его ног валялся пакет, а в руках находилась… маленькая бархатная коробочка, в каких обычно дарят бижутерию. Ильдусов протянул коробочку мне.

– Открой.

Я послушалась, и вскоре из своего атласного белого ложа на меня взглянуло… обручальное колечко. Марковский ошалело посмотрел на находку, потом запрокинул голову и засмеялся. Он хохотал, всхлипывая и похрюкивая, не в состоянии остановиться. Ильдусов смотрел на своего партнера, и его лицо приобретало бордовый оттенок. Мне казалось, что с ним вот-вот случится инсульт. Меня тоже разбирал смех, и только жуткий вид Ильдусова не позволял снять нервное напряжение таким образом. Мой несостоявшийся жених снова подставил меня. Сколько еще неожиданностей подобного рода ждет впереди?

– Мне кажется, Вашему другу плохо, – обратилась я к Марковскому. Он быстро взглянул на Ильдусова и прекратил смеяться так же внезапно, как и начал.

– Сядь, – приказал он своему партнеру. Тот упал в кресло, хватая ртом воздух, и прижав руку к груди. – Успокойся. Ничего не произошло.

Ильдусов, молча, закрыл глаза и старался выровнять дыхание. Его лицо постепенно приобрело обычную желтоватую окраску.

– Мне лучше, – наконец, изрек он. Потом посмотрел на меня с недоумением.

– Тебе известно было, что в депозитной ячейке? – настороженно спросил он у меня.

– Я даже не знала о ее существовании, если Вы еще помните.

– Что нам теперь делать?

Марковский, прищурившись, задумчиво смотрел на меня. Потом спросил:

– Ты уверена, что Вовченко тебе ничего не рассказывал?

Я кивнула. К чему этот вопрос?

– Скажи, а враги у него были?

– Вы имеете в виду, кроме Вас?

– Не зли меня, для этого ты выбрала не очень удачное время.

– Я не пытаюсь вас злить. Просто не понимаю. Вы так хорошо были осведомлены обо всем, что касалось Вовченко, а сейчас спрашиваете, не было ли у него врагов? Да он женился на Светке, только чтобы от вас скрыться. Во всяком случае, я так думала. Я, может, вообще не понимаю, почему Вы бросились его искать только сейчас, если у него были документы, которые так важны для вас, что господин Ильдусов едва не оказался сейчас в больнице! Если хотите знать, мне уже надоело, что за все его грехи расплачиваюсь я, хотя повторяю, не была его невестой.

Я играла с ними интуитивно. Мне нужна была информация, а получить ее можно было, только хорошо поторговавшись. Марковский внимательно прослушал мою возмущенную тираду, а затем примирительно сказал:

– Давай договоримся. Я помогаю тебе, ты нам. Начнем с того, что мы не знали о существовании этих документов у него.

«Ага, они думали, что Вовченко оригиналы документов уничтожил» – пронеслось в моей голове, но я промолчала – «поэтому они его и не искали».

– … Несколько недель назад мне пришло письмо. В нем нам доходчиво объясняли, что оригинал существует и находится у Вовченко.

Значит, в нашем офисном центре у них не было осведомителей. Именно этот вопрос первоначально интересовал меня. Но кто так ненавидел Вовченко?

– Может, кто-то просто хотел ему насолить, и ничего у него не было?

– Мы бы поверили в это, если бы к письму не прилагалась ксерокопия документа.

– Вас шантажировали?