Убийственная ложь (СИ)

события, в которые непонятным образом оказался втянутым и он, не исключено, могли

подбросить дополнительную пищу для размышлений.

– Амиго! – остановившись, поманил пальцем паренька. – Экземпляр!

– Двадцать песо!– улыбнулся тот щербатым ртом.

– Почему так дорого?

– Сенсационные разоблачения! Такая информация стоит того, чтобы

раскошелиться.

И, уже не обращая на Крида никакого внимания, завопил:

– Только в «Унидаде»! Операция «Антивзятка» – предвыборный блеф

правительства! Покупайте…

Крид развернул газету. И никакой сенсации не нашел. Кроме рассусоливаний о

том, что

разрекламированная властями кампания по наведению порядка – не более чем

попытка ввести общество в заблуждение. И что недавнее убийство прокурора с

ритуальным отрезанием носа означает не что иное, как сигнал для всех, кто принял

очистительную акцию за чистую монету и при расследовании тех или дел слишком

глубоко копает. Статья без обиняков так и называлась: «Сунул свой нос – остался без

носа».

Дальше следовала подборка крылатых фраз. На одной из них задержал взгляд.

Следует запомнить! Чтобы не проиграть игру, которую неизвестно кто и с какой целью с

ним ведет и правил которой он пока не понял.

«Сиг», послушный воле хозяина, свернул направо, потом – еще раз направо. Крид

возвращался домой. Рядом с ним на сидении белел печатный орган компартии Боливии.

На верхней странице выделялась подчеркнутая зеленой пастой фраза: «НЕУДАЧИ

преследуют всех, но ДОГОНЯЮТ лишь НЕУДАЧНИКОВ».

XXIII

Вернувшись, первым делом заглянул в спальню: жена еще дрыхла. Ну, и отлично!

Можно поразмышлять в одиночестве. Направился на кухню. Выпить кофе? Или чего-

нибудь холодненького? Остановился на последнем варианте. С баночкой «Бласки»

подошел к окну, воззрясь на окружающий мир сквозь перископ оконного блока.

Ливень, на удивление, прекратился. Сквозь прохудившееся одеяло туч

выглядывало солнце. Мириады дождевых капелек, застывших на деревьях и кустарниках, влекомые силой земного притяжения медленно сползали по оконному стеклу, переливались в лучах света, словно невиданной красоты неземные бриллианты. Те же, которым было суждено упасть на дорогу, превращались в грязные ручьи, не вызывающие

ничего, кроме досады. Исходный материал один, а результат?

Не так ли и женщины? Изначально каждая – дождевая капелька. Чистая и

непорочная. Увы, одна попадает в горную реку, пополняя ее кристальные воды; другая –

на цветок, позволяя тому расцвести; третья – на пересохшие губы путника, утоляя жажду

и спасая от смерти; четвертая уходит бесследно в песок или находит вечный покой в

34

затхлой сточной канаве. И все ли возможное делают они, мужчины, чтобы «сточных

канав» на земном шаре оставалось меньше?

Ладно, хватит лирики, есть темы посерьезнее и поважнее...

Взять хотя бы следующую: правильно ли он строит отношения с женой? Да, они

вроде счастливы. Так считает он, в этом убеждены окружающие.

А что думает по этому поводу Марон? Интересовался ли он когда-нибудь ее

мнением? Увы, все как бы само собой подразумевалось. Да и неудовольствия их браком

она никогда не высказывала.

Но если откровенно, то в последние годы Крид, если и произносил «любимая», то

звучало это, скорее, как дежурная фраза. Что-то вроде «Рота, подъем!» Целовал ее по

возвращению домой и перед отходом ко сну, чего скрывать, тоже больше по привычке, чем из-за переполнявших чувств.

Они оба (оба ли?) словно играют в некую игру, в которой важен не результат, а

участие. И, как ему кажется, прекрасно это понимают.

А оценивают? С одинаковой ли легкостью? Или Марон с подобным положением

вещей внутренне не смирилась?

Лишний раз сказать жене ласковое слово он тоже считал излишним: мол, не дети –

и так все понятно. Забыл, что женщины любят ушами. Точнее, даже не забыл, а

изначально посчитал сей постулат неумной прихотью.

Иными словами, мерил супругу на свой аршин, исходя из того, что она – суть его

клон. Или, на худой конец, копия. Выполненная талантливым художником.

Безусловно, так проще. Ему...

А ей? Ведь, как ни изворачивайся, выходило, что он, Крид, пусть и неосознанно, подавлял индивидуальность самого близкого человека. И если на его «а» звучало ее «б», априори считалось, что ошибается она.

Так насколько их семья счастлива?!

Может, честнее с его стороны поговорить с женой обо всем откровенно? Не может

быть, чтобы ее чувства остыли до температуры арктического льда! Просто он себя глупо

накручивает.

Крид переступил порог спальни, полный решимости совместными усилиями

расставить точки над проклятыми «і». Марон еще не проснулась.

А это что?!

На тумбочке лежал… мобильник, хотя он прекрасно помнил, как сунул его в ящик

с бельем. Выходит, недавний звонок с плохой слышимостью в машину мог быть от

Марон? Чего она хотела? И как смогла так быстро снова уснуть?!

В горле неожиданно пересохло. Взял тихонечко телефон, ужом выскользнул из

спальни: ему уже не хотелось, чтобы супруга в ближайшие полчаса-час поднималась. Не

до бесед с нею!

Крид вознамерился по определителю исходящих выяснить, когда и кому в

последний раз «семафорила» (до чего он опустился!) с телефона супруга?