Убийственная осень

Овчарка вынесла кастрюлю за заднюю калитку и вылила содержимое в крапиву. Потом ополоснула из бочки и принесла Вассе, которая дочиста ее оттерла содой. Овчарка обрезала ножницами горелый краешек тряпки, как смогла протерла плиту и выкинула горелые спички.

— Ну, ты даешь, мать, — сказала Васса, — ты на кухне все равно что слон в посудной лавке. Надо теперь проветрить хорошенько. Хотя это все, я думаю, еще дня три не выветрится.

Однако, когда хозяйка пришла, она ничего не заметила. Овчарка сочла это чудом. Ее джинсы и водолазка так пропитались запахом варева, что пришлось их повесить на веревке за домом на пару часов.

Водосвятие было в честь какого-то большого праздника. Попы с хоругвями, золотыми чашами, иконами и крестами шли впереди вокруг монастыря, а за ними длинным пестрым хвостом на полкилометра растянулись верующие. Туристы фотографировались на фоне толпы, какие-то телевизионщики снимали процессию на камеру. Сразу за попами следовал Балашов, весьма упитанный мужик, по виду вылитый браток. Приперся умаслить попов, чтоб не мешали его делам.

«Все живут, как жили, — подумала Овчарка, — заботятся о том, как жить дальше. Все, кроме Шуры, для которой есть только прошлое, и то если на том свете что-то есть, в чем я не уверена».

В толпе говорили о том, что начальник администрации выкупил для попов какую-то древнюю икону, после революции вывезенную за рубеж. Так что его подарок несли прямо перед ним, на белом полотенце. Когда дошли до берега Святого озера, настоятель стал с мостков святить воду. Другие попы, встав прямоугольником, пели. Овчарку позабавила картинка — прямо в этот прямоугольник забежала дворняга. Как ни гоняли ее прихожане, она не хотела выходить из него, а потом и вовсе улеглась в центре, среди попов в блестящих ризах. Наконец ее кто-то попытался увести за шкирку, и собака взвыла, заглушив пение. Потом все-таки убежала, видно, ей там стало скучно. В толпе Овчарка увидела матроса со «Святителя Николая» и помахала ему рукой. Неожиданно он пробрался сквозь толпу к Овчарке и сказал:

— После водосвятия опять сюда приходи. Кое-что рассказать мне тебе надо.

Овчарка дождалась, пока на всех брызнут кропилом, вытерла лицо. С пением все вернулись в главный храм монастыря, а Овчарка с Вассой отправились обратно к мосткам. Русобородый парень-матрос уже ждал.

— Ты садись, — сказал он Овчарке, — долгая история будет.

— Про что?

— Про меня. Зачем тебе это надо, не знаю. Мне так старец велел, это уж теперь твоя забота, к какому месту тебе пристроить мои россказни. Он меня уже третий год исповедует.

Овчарка с Вассой уселись на мостки, а парень — на валун на берегу. Овчарка слушала парня, сунув руку в воду и изредка ее вынимая, когда рука очень уж замерзала. Монастырь закрывал Святое озеро от ветров с моря, и оно слегка только морщилось и тихо-тихо плескалось у берега.