Убийственная Сексуальность (ЛП)

Я быстренько закрыла за собой дверь, пока Бабушка-ведьма не наорала и на меня... или не наслала проклятье.

Старушка провела нас по вытертому деревянному полу и жестом пригласила присесть на продавленный диван в стиле семидесятых годов. Я продолжала поражаться, как, черт подери, сюда доставили мебель.

— Меня зовут Холден Мейнс. А вас?

— Олив Торнхилл.

Я улыбнулась.

— Как тесен мир. Меня Оливия.

Олив, похоже, не сильно оценила сходство наших имен. Она опустилась на скрипучее кресло-качалку возле камина.

— Когда умер Рэнди?

— Его нашли три дня назад.

Кивнув, Олив спросила:

— И что с ним произошло?

— Его отравили, — ответил Кетчер. Я попыталась скрыть недоумение. Решила, что он, должно быть, играет в какую-то игру разума, чтобы посмотреть, какую информацию сможет вытянуть.

— Зачем ты мне врешь, парниша?

— Простите?

— Мы оба знаем, что Рэнди не отрили. Его пристрелили. — Признаюсь, мне потребовалась минута, чтобы распознать в ее «отрили» слово «отравили».

Кетчер вскочил с дивана.

— Откуда вы знаете?

Олив сощурила глаза.

— Я ж те че толкую, видела по чайным листьям.

Волоски у меня на руках встали дыбом, и возникло ощущение, словно мы оказались участниками эпизода «Сумеречной зоны».¹⁰ Но, собственно, в этом деле и так уже хватало странностей, учитывая два члена Рэнди и сумасшедших змееносцев.

Проведя ладонью по лицу, Кетчер откинулся на спинку дивана.

— Прошу извинить меня за сомнения, миссис Торнхилл. Я уже восемь лет работаю агентом и еще ни разу не встречал того, кто читает чайные листья.

На лице Олив расцвела довольная улыбка.

— Просто это вымирающее искусство. Не каждому посылается такой дар, а раз послали, будь добр и прими его.

— Чайные листья на самом деле показали вам Рэнди? — полюбопытствовала я.

— Они показали мне букву «Р» и крестик. Крест в чайных листьях означает страдание, поэтому я и смекнула, что это произошло с Рэнди.

— Очаровательно, — буркнула я.

Олив вскинула бровь.

— Хочешь, погадаю?

Мы переглянулись. Зовите меня слабачкой, но я до смерти боялась того, что может показать дно чашки Олив. К счастью, Кетчер спас нас обоих, когда произнес:

— В расследовании убийства Рэнди нам лучше придерживаться фактов.

— Как хотите, — ответила старушка, поерзав в своем кресле-качалке. — Но прежде чем ответить на другие вопросы, я хочу услышать, откуда вы обо мне узнали.

— Один из клиентов Рэнди сказал, что тот однажды упоминал о вас. Что часть своих знаний получил от Бабушки-ведьмы.

Олив покачала головой.

— Лучше бы Рэнди помалкивал обо мне. Я ж гутарила ему: все, что мы делаем — секрет. Наши знания опасны, если попадут не в те руки. Он как никто должен был понимать это. Сам ведь двадцать пять лет хлебал противоядие.

— Зачем ему это понадобилось? – удивился Кетчер.

— Боялся, что отравят, — четко ответила Олив, словно разговаривала с таким тупицей, какого еще свет не видывал.

Кетчер подался вперед.

— Извините, но для меня ответ не очевиден, миссис Торнхилл. Зачем человеку каждый день принимать противоядие?

— Рэнди боялся, что его попытается отравить человек, который его искал.

— За Рэнди кто-то охотился?

Олив кивнула.

— Аж двадцать пять лет. — Она снова пошевелилась в кресле-качалке, заставив его скрипнуть. — Думаю, мне лучше начать сначала.

— Было бы неплохо, — отозвался Кетчер.

— Рэнди вырос в городе у подножия гор. Его папаша был директором банка, а мама держала магазин с одеждой. Они устроились лучше, чем большинство семей после Второй мировой войны. Когда ему исполнилось семнадцать, от сердечного приступа отец упал замертво прямо за столом. Пять лет спустя у мамы обнаружили рак. Тогда Рэнди и пришел ко мне.

— Он хотел, чтобы вы волшебством излечили его мать? — спросила я.

Олив исподлобья взглянула на меня.

— Дочка, я богобоязненная женщина и никогда не накладывала заклинаний.

Я подняла ладони.

— Извините. Просто раз вас называют Бабушкой-ведьмой, я подумала, что вы колдуете.

Она разочарованно покачала головой.

— У тебя и впрямь каша в голове по поводу того, кто такая Бабушка-ведьма. Мы практикуем худу горных народов, а не вуду. Никаких заклятий.

— Простите мое невежество, но что такое худу? — спросил Кетчер.

— Ну, для начала это не темная магия и не связано с религией. Это пользование дарами земли, которые дает Господь. Оно пришло с нашими предками из Ирландии и Шотландии и передавалось из поколения в поколение. Потом все немного перемешалось после заключений браков с цальги.

— С кем? — переспросила я.

— Чероки.

— А. Понятно. Кросскультурное явление, — кивнула я.

— Наверное, можно и так сказать. В общем, Рэнди пришел ко мне с просьбой сделать зелье, которое продлит на год жизнь его мамы. Но я не боженька, потому не смогла спасти ее.

— Зелье? — уточнил Кетчер.

Олив пренебрежительно махнула рукой.

— Вы, городские, называете это травяными настоями.

— А, ясно.

— В общем, я редко видела Рэнди после смерти его матушки. Но однажды он явился ко мне, как гром среди ясного неба. Сказал, что хочет поучиться у меня, добавить знания к полученным в институте.

— И вы согласились научить его?

Олив кивнула.