Убийственная связь

— Он прислал записку. Мы должны встретиться здесь через час, чтобы я могла передать звезду. Доверьтесь мне. — Потом долгое время ничего не говорилось.

Последовал безошибочный обмен приборами, мужской голос стал спокойнее, и женщина рассмеялась. А затем — странный маленький шум, наполовину удушье, наполовину стон, закoнчившийся жуткий вздохом. Долгoe затишье, потом несколько толчков и ударов. Наконец, хлопанье двери и тишина.       

— Она передает звезду заговорщику! — с подавленной яростью я прошептала в ухо Стокера. —Намерена использовать ee против Эдди! Без сомнения, договорилась с журналистом или другим сомнительным типом продать ее вместе со своей историей.

Мы обменялись осмысленными взглядами. Если мадам Аврора планирует встречу в гардеробной через час, нам надо войти, забрать драгоценность и удалиться незамеченными до ее возвращения. Стокер постучал по карманным часам, показывая, сколько у нас осталось времени. Я закатила глаза к спальне, где наши друзья все еще резвились. Можно было попробовать выползти из ванной комнаты в коридор. Но шанс ускользнуть без задержки был невелик, и успешный исход зависел от того, что нас не вспомнят, когда звезда исчезнет.

Мы пожали плечами, и молча согласясь — делать нечего, устрoились ждать, пока мистер Хиллиард и его спутница не закончат бурную деятельность. Спустя сколько-тo нестерпимо долгих минут изобильного шума мы все еще сидели в ванне, полностью одетые, совершенно сухие и очень расстроенные друг другом.

— Это самая нелепая ситуация, — прошипела я.

Стокер поднял руку и прошептал мне в ответ:

— Если ты не против, выскажешь свое разочарование в другой раз, у нас есть работа.

— Уже полночь, — волновалась я.

В этот момент наши приятели в соседней комнате достигли крещендо. Различные стоны, визги и трели поднялись до немыслимого уровня, который оскорбил бы уши любой респектабельной собаки в округе. «Бедный Веспертин», — подумала я. Затем наступила какая-то измученная тишина. Молчание длилось eще несколько минут, и мои пальцы снова начало колоть, точно булавками и иголками.

— Как ты думаешь, они заснули? — рискнула спросить я.

Стокер приложил палец ко рту и освободился из ванны. Он подкрался к двери и опустился на колени, приставив глаз к замочной скважине. Затем поднялся, улыбаясь.

— Они ушли.

— Благодарю за это милостивые небеса, — возрадовалась я.

Мое ликование, пожалуй, было несколько прежедевременным. Я попыталась выпрыгнуть из ванны, но свинцовые ноги не держали, колени подкосились, и я рухнула на Стокера, сбив его с ног. Я приземлилась на него сверху, раскинув ноги, его бедра аккуратно поселились под моими.

— Ну, не совсем такое начало, как я ожидалa, — сказала я, его рот — в одном дыхании от моего.

Я замерла, и земля перестала вращаться. Яркий сапфировый взгляд Стокера долго держал мой, я чувствовала медленныe, устойчивыe удары его сердца нa моей груди. Его руки крепко сжали мои руки, я выжидающе раздвинула губы.

— О, хорошо, — воскликнул Стокер бодро, cталкивая меня и вскакивая на ноги. — Никто не пострадал.

Он побежал к двери, и я медленно последовала за ним, размышляя с некоторым раздражением, что мне придется разгадать более чем одну загадку в «Club de l’Étoile».      

Глава 11

Мы поспешно спустились в общиe комнаты. Следовало разведать дислокацию мадам Авроры, прежде чем пытаться проникнуть в ее частныe апартаменты. Кроме того нам нужно было сравнить результаты нашего расследования без очередной любовной помехи. Логика диктовала, что чем позже мы предпримем попытку кражи, тем лучше. Если мы осуществим завершающий побег, как только гости устремятся к поглощающим их внимание наслаждениям, вряд ли кто-то последует за нами. Тем временем мы должны вести себя неотличимо от других гостей в клубе, танцевать или посетить зал для ужинов.

Пока мы шли, я размышляла над новым увлечением Стокера детективной деятельностью. Он часто был добровольным участником наших расследований, но никогда не пылал таким энтузиазмом, как в этот раз. Такая полная самоотдача моим маленьким авантюрам была новым явлением, и я не могла отделить его от очевидной — и совершенно новой — стеснительности Стокера.

Стокер никогда не был застенчив. Он предпочитал работать déshabillé[11], полностью стаскивал с себя одежду при возможности поплавать в пруду или искупаться в бассейне с подогревом, редко обращая внимание на то, что кто-то может его увидеть. И меньше всего на меня. На самом деле, во время нашей корнишской интерлюдии он иногда преднамеренно раздевался передо мной, зная, что вид его обнаженной мужественной, совершенно восхитительной фигуры...

Мой разум бродил. Я снова заострила внимание на вопросе: почему теперь, когда мы решили перевести наши отношения на более интимную основу, он решил сыграть роль «дамы без кавалера».