Убийственно красиво

Рой Грейс прослужил в полиции девятнадцать лет, причем пятнадцать из них занимался расследованиями тяжких преступлений, в основном убийств. Несмотря на то, что вид любой жертвы каждый раз производил на него гнетущее впечатление, он лишь в редчайших случаях испытывал шок. Но то, что оказалось под куском черного пластика, лишило его дара речи.

Это был торс, явно принадлежавший молодой фигуристой женщине. Он был покрыт запекшейся кровью, лобковые волосы слиплись настолько, что было непонятно, какого они цвета. Чуть ли не каждый квадратный дюйм кожи был исколот каким-то острым инструментом — скорее всего, ножом, причем в припадке безумной ярости.

— Господи! — простонал Грейс.

Даже у Тиндалла, против обыкновения, не хватило духу отпустить шуточку.

— Тут поработал какой-то чокнутый ублюдок.

— Голову так и не нашли?

— Ищут.

— Патологоанатома вызвали?

Тиндалл отогнал пару мясных мух. Тут же налетело еще несколько, и Грейс сердито от них отмахнулся. Трупные, или мясные, мухи способны учуять разлагающуюся человеческую плоть аж за пять миль. Грейс их терпеть не мог. Однако порой и эти паразиты приносят пользу. Они откладывают яички, которые превращаются в личинок, те — в червей, а они, в свою очередь, — во взрослых мух. Этот процесс занимает всего несколько дней, поэтому при исследовании трупа, обнаруженного лишь через несколько недель, возможно более-менее точно прикинуть время смерти по числу поколений отложенных личинок.

— Джо, насколько я понимаю, кто-то все же вызвал патологоанатома?

Тиндалл кивнул.

— Билл.

— Надюшку?! — сразу оживился Грейс.

В управлении работали два патологоанатома, которых обычно посылали на место преступления в этой округе, поскольку они жили относительно недалеко. Больше всех любили Надюшку Де Санча, со скульптурной фигуркой испанку, происходившую из русского аристократического рода и вышедшую замуж за одного из ведущих британских пластических хирургов. Симпатии к Надюшке вызывало не только то, что она отлично справлялась с работой, от чего в значительной степени зависело раскрытие дела, но и ее на редкость привлекательная внешность. Почти в пятьдесят она легко могла сойти за сорокалетнюю, что служило предметом постоянных споров коллег: а не связана ли эта затянувшаяся молодость с мастерством ее супруга? Любопытство еще больше подпитывал тот факт, что Надюшка и зимой и летом неизменно носила свитера с высоким воротником.

— К счастью для нее — нет. Она терпеть не может расчлененку. Приедет доктор Теобальд. И полицейский медэксперт уже выехал.

— Ага, — кивнул Грейс, стараясь не выдать голосом разочарования.

Ни один патологоанатом не любит расчлененку, поскольку каждую колотую рану следует изучить досконально. На Надюшку Де Санча было не только приятно посмотреть, с ней было и приятно работать: склонность к легкому флирту, отличное чувство юмора и быстрые результаты в работе. В отличие от нее общаться с доктором Фрейзером Теобальдом было столь же «весело», как с его «клиентами». Вдобавок он был невыносимо медлительным, однако его скрупулезный подход к работе приносил несомненную пользу и никогда не вызывал нареканий.

Неожиданно Грейс краем глаза уловил шевеление стеблей рапса и, повернув голову, увидел подходившего к ним Теобальда в белом защитном балахоне и с большой сумкой через плечо.

— Всем доброе утро, — сказал патологоанатом и обменялся «латексными» рукопожатиями со всей троицей.

Доктору Теобальду, плотного сложения мужчине чуть ниже пяти футов двух дюймов с темными глазами-бусинками, усиками а-ля Адольф Гитлер, носом, достойным самолета «конкорд», и шапкой курчавых волос, было хорошо за пятьдесят. Для того чтобы отправиться на маскарад в виде вполне сносной копии Граучо Маркса[8], ему не хватало лишь большой толстой сигары. Впрочем, Грейс сильно сомневался, чтобы такой серьезный педант, как Теобальд, мог хотя бы помыслить об участии в чем-либо столь фривольном, как маскарад. О личной жизни доктора было известно лишь то, что он женат на преподавательнице микробиологии, а его излюбленный вид отдыха — плавание на ялике в одиночку.

— Ну что ж, детектив-суперинтендент Грейс, — произнес он, пристально разглядывая человеческие останки под хлопающим на ветру покрывалом. — Вы можете ввести меня в курс дела?

— Да, доктор Теобальд, — кивнул Грейс, в первые полчаса после встречи всегда старавшийся соблюдать формальности. — Пока что у нас есть расчлененный торс, предположительно молодой женщины, с множественными колотыми ранениями.

Он посмотрел на Барли, словно требуя подтверждения своих слов, и детектив-инспектор продолжил:

— Полиция Восточного Даунса была поднята по тревоге — сегодня утром нам позвонила выгуливавшая собаку женщина. Собака нашла человеческую руку, которую мы оставили на месте. — Детектив-инспектор указал, где именно. — Я окружил кордоном все окрестности и вызвал полицейских ищеек. Поиск позволил обнаружить эти останки, к каковым никто не прикасался, разве что я позволил приподнять край покрывала.

— Голову не нашли?

— Еще нет.