Убийственно красиво

Самым крутым в Моне было то, что она тоже читала Роберта Энтона Уилсона, да и вообще у них было много общего. Она была согласна с Прогнозом, что очень скоро люди научатся загружать свои мозги в компьютеры и вести виртуальное существование, освободившись от всей этой бренной шелухи в виде биологической плоти.

Огромный грузовой лифт вознес его на второй этаж.

— В Фортиз и Доггере давление постепенно падает, — сообщил он поджидавшему его у дверей лифта Мику Брауну в сером спортивном костюме от Прады и белых туфлях.

Этот проклятый албанец никогда не слушал о погоде. Он не имел ни малейшего понятия, о чем глаголет Прогноз, да и плевать на это хотел. Некоторое время он жевал резинку — как обычно, с полуоткрытым ртом, выставив напоказ свои крошечные, но острые зубки и равнодушно глядя на Прогноза: его смущенное выражение лица, нечесаные патлы, мятую белую рубашку, бежевые брюки, нечищеные серые ботинки… Албанца интересовало лишь одно: нет ли у него при себе оружия. И вовсе не потому, что он в чем-либо подозревал этого чокнутого мистера Фроста, — просто ему за это платили, вот он и проверял всех подряд.

Фигура у Фроста была хлипкая, и выглядел он слабаком. Такого будет легко прибить, когда придет время. Но и кайфа никакого. Албанец предпочитал бойцов, потому как приятно немного поразвлечься, когда тебе пытаются дать сдачи, особенно бабы.

— Мобильник? — спросил он со своим утробным акцентом.

— Не захватил.

— Оставил? В машине или на работе?

— На работе, — солгал Прогноз. — Как мне и велели.

Прямо напротив лифта находилась массивная дверь с электронным замком и видеокамерой. Албанец достал карточку из кармана, прижал ее к замку и, толкнув тяжелую дверь, жестом пригласил Прогноза пройти внутрь.

Войдя, Фрост мгновенно уловил знакомую вонь застоялого сигарного дыма. Они зашли в маленькую, голую комнатку без окон, застеленную дешевым ковролином. Из мебели здесь был лишь старый металлический стол, по-видимому купленный на распродаже старого конторского оборудования, вращающееся кресло, плазменный телевизор на штативе, по которому шел футбольный матч, и пять мониторов: один показывал пространство перед дверью офиса, а четыре других давали круговой обзор здания.

— Жди здесь, — приказал албанец и, пройдя в дальний конец офиса, скрылся за дверью.

Почти сразу Прогноз услышал возбужденные голоса. Веннер что-то кричал, но звук был слишком глухим, чтобы можно было разобрать слова.

Прогноз уставился на телеэкран. Было время ленча — еще одна причина для раздражения, он пропускает уже второй ленч на этой неделе только потому, что его выдергивает к себе Веннер. Прогноз опустил голову и, сосредоточив взгляд на крошечном кусочке фольги, застрявшем в волокнах ковра, стал раздумывать, как бы ему набраться смелости, чтобы объявить толстяку, что он больше не желает на него работать. Потом вновь глянул на экран и пожалел, что вместо этого дурацкого футбола не показывают «Стар трек». «Стар трек» придавал ему смелости и вдохновения. Время от времени он представлял себя в роли некоторых персонажей. Идти вперед, не ведая страха…

— Мм… — промычал Неробкий Прогноз, прочищая горло и по-прежнему размышляя, как бы набраться смелости.

Карл Веннер будет чертовски недоволен…

Его размышления прервал звук открывающейся двери и визгливый выкрик с луизианским акцентом:

— Чтоб глаза мои больше не видели эту гребаную маленькую сучку! Эта дрянь, мать ее так, меня укусила!

Через секунду из двери вылетела маленькая, до ужаса перепуганная девочка. Судя по всему, она была уроженкой Восточной Европы. Стройная фигурка, длинные каштановые волосы растрепаны, яркая помада размазана по подбородку… На ней были туфли на высоком каблуке, блузка с глубоким вырезом и мини-юбка — настолько короткая, что едва вписывалась в рамки приличий. Под правым глазом у нее набухал свежий рубец, вполне готовый вскоре превратиться в лиловый фингал, на левой скуле виднелся след от такого же удара, но здесь кожа лопнула и кровоточила, обе руки — сплошь в синяках.

Прогноз никак не дал бы ей больше двенадцати.

На секунду девочка посмотрела ему в глаза, словно собираясь взмолиться о помощи, но он поспешно отвернулся, вновь уставившись на кусочек фольги. Прогнозу было безумно жаль бедняжку, но он остро чувствовал свою беспомощность и от этого только еще сильнее захотел послать Веннера подальше. Впрочем, не раньше, чем тот ему заплатит.

Албанец заговорил с девочкой на непонятном Прогнозу языке. Та отозвалась возмущенно-визгливым тоном, слишком сварливым для ее юных лет, и вновь, обернувшись, с отчаянием посмотрела на Прогноза, но тот продолжал пялиться на ковер и что-то бормотать себе под нос.

Затем он почувствовал на плечах чью-то тяжелую лапу, и его обдало привычной сигарной вонью, смешанной с испариной и лишь чуть-чуть смягченной запахом одеколона «Ком де гарсон зом» (Прогноз знал это, поскольку недавно, коротая время перед полетом, запомнил ароматы всех одеколонов в магазине «дьюти-фри» Гатуикского аэропорта).