Убийственные болоньезе

В кабинете следователей находился один Николай Амбросимов, Наумов был командирован на похороны Павлова, вернее его останков. Давид предоставил следователю подготовленные документы, запротоколированные беседы со свидетелем Кренниковой Ладой Антоновной. Без подписи оной, но это личные бумаги адвоката, которые он не обязан предъявлять следствию, в интересах своей клиентки, но в связи с происшедшими событиями, понимая, что своими материалами он поможет снять подозрения со своей клиентки и закрыть дело, все свидетели и подозреваемые которого, уже мертвы.

— Это обстоятельство не кажется вам странным? — задал вопрос Амбросимов.

— Мое мнение таково — взрыв связан с деятельностью Браско, и цель его не гражданки Кренникова и Архипова, а помощник Браско Павлов Виктор Федорович.

— Вы имели личные беседы с Павловым?

— Имел, Павлов приехал к моей клиентке и гражданке Архиповой с предложениями явиться в качестве свидетелей, как я понимаю, предложение поступило от вас. Он упоминал фамилию Амбросимов.

— Вы верно понимаете. Как вы считаете, имеет ли дело Ризио какие-либо перспективы?

— Абсолютно никаких. Персоны, имевшие прямое отношение к убийству Ризио мертвы, и Браско, как потенциальный убийца, о чем поведала мне моя клиентка, и Павлов, который спрятал труп в морозильник, и моя клиентка являющаяся свидетельницей преступления совершенного Браско в отношении своего соотечественника Джованни Ризио. Орудие убийства уничтожено. Все, что мне известно об убийстве, изложено документально.

— Ну что ж, спасибо. Мы не заинтересованы в раздувании дела Ризио-Браско — До свидания. Надеюсь, дело будет закрыто.

— Мы известим вас. Кстати, сегодня на Николо-Архангельском кладбище состоится гражданская панихида и похороны Павлова.

— В каком часу?

— Я думаю, вы успеете.

— Постараюсь, я слышал, он герой войны.

— Война сейчас на улицах, — вздохнул Амбросимов и проводил Давида до лифта.

На звонок в дверь квартиры, где проживала Галина Осиповна Град, открыл отчим Тины, Игорь Львович Нолин. Тина вошла в тесный коридор.

— Валентина! Здравствуй, я очень рад…

— Где мама?

— Галя на работе.

— А ты что, альфонствуешь?

— Ну, зачем ты так, работаю во вторую смену.

— Я собственно к тебе.

— Прошу, проходи.

Тина прошла в комнату, стену которой украшал Тинкин портрет в школьной форме.

Фотографию сделали к выпускному вечеру восьмого класса. Валентина Андреевна Град, хорошенькая рыжеволосая девчушка, с бантами в пышных хвостиках и белым фартуком на строгом коричневом платье. Тина огляделась, она в первый раз была на новой квартире матери. Галина не вынесла косых взглядов соседей, знавших еще Валентининого отца и то, что сотворила с собой Валя-Валентина, там, где они проживали раньше. Вот и переехала с новым мужем на новую квартиру. Игорь выглядел хорошо, повзрослел и немного робел в присутствии Валентины.

— Не бойся, приставать к тебе не буду, — успокоила его Тина.

— Я и не думал, — встрепенулся Игорь, — хочешь чаю, кофе?

— Нет, я на минуту. Знаешь, что случилось с Ладой?

— Знаю. Это ужасно, такая красавица и такая молодая…

— Ветка в Ельской больнице. Ноги переломаны, головой ушиблась сильно. Наверное, останется инвалидом.

— Валентина я очень сочувствую…

— Ладно. Я тут общалась и с Веткиными и с Ладкиными родителями, вот решилась придти к вам. Только матери в глаза смотреть боюсь, реветь начнет.

— Ну, что ты, Валя, приходи вечером, Галина будет дома одна, поговорите.

— Нет. Может быть позже. Я тебя попросить хотела… береги ее, вижу, ты ее любишь, и возраст здесь не причем. Дура я была, только сейчас понимаю.

— Спасибо, Валя. Я буду беречь.

— Вот и хорошо. Пойду я. Прощай, Игорь.

— До свидания, Валя.