Убийственные болоньезе

Выйдя из бальной залы, Тина взошла на мраморную лестницу, ведущую на второй этаж особняка. Поднявшись на площадку, она была остановлена охранником.

— Эй, эй, — раздался голос Георгия, — это моя гостья.

За Георгием следовал официант с шампанским и бокалами. Георгий открыл дверь в боковую гостиную и, выпроводив официанта, бросил охраннику:

— Ты нас не видел.

Так Тина осталась наедине со своим принцем. Лови момент!

Глава двадцать третья

План созрел моментально, как только закрылись за Георгием тяжелые двери боковой гостиной, большие в пол окна которой выходили на балкон второго этажа, опоясывающий весь особняк.

— Здесь прохладней и нет суеты. Шампанского? — спросил он у Тины.

— Пожалуй, — ответила она и присела на диванчик, обитый пастельных тонов гобеленом. Георгий подал ей бокал и пристроился рядом.

— Вы меня волнуете, Тина — с места в карьер начал он, Тина немного опешила от такого старта.

— Георгий, я, как бы, с молодым человеком… — неловко начала она.

— Как бы, — усмехнулся он, завладев ее рукою, — Давида больше интересуют дела, чем его девушка.

— Не совсем так, — попробовала разъяснить ситуацию Тина, но оставила свою ладонь в его руке.

— Я бросил отца, гостей, для того, чтобы побыть с вами, пока наши бизнесмены обсуждают свои проблемы, — перебил он, желая поднять себя в ее глазах.

„На этом я тебя и поймаю, милый друг“, подумала Тина и ответила Георгию:

— Я оценила это. Правда.

Принц сбросил многообязывающую корону и начал признания, поглаживая Тинкины пальцы.

— Вы мне нравитесь. Понравились сразу же, с первого взгляда, — удерживая ее запястья, он потянулся к губам. Девушка попыталась отстраниться, но не тут-то было! От близости Тины Георгий утратил благоразумие, стал настойчивее, резко притянув Тину к себе, крепко обнял ее за талию, и коснулся губами ложбинки меж ее грудей.

— Какая нежная…

— Не надо, — прошептала она.

— Я буду жалеть, если не сделаю этого… — ответил он, поднимая на Тину шалые глаза.

— Нет, — она хотела остановить его руку, уже скользящую по бедру, и задирающую подол платья. Георгий будто не слышал ее, навалился всем телом, больно сжимая грудь, и путаясь в подвязках чулок.

— Нет! — уже крикнула она, с силой отталкивая его.

— Почему нет? — он слегка ослабил объятия, все еще прижимаясь к Тинкиному бедру возбужденным органом. — Да почему же? — непонимающе снова спросил он.

Тина отстранилась от мужчины, провела ладонями по шелку платья, поправила колье в вырезе декольте. Коснулась пальцами выбившихся прядей.

— Прическу испортил… — сказала она и мгновенно вынула шпильки, поддерживающие рыжую волну. Волосы рассыпались по плечам, преображая и без того безумно искусительную девушку. Георгий взял ее за подбородок и смотрел, не отрываясь, на лицо, в рамке золотых волос.

— Не зря говорят, что волосы — это главное женское электричество… — восхищенно выдохнул он и приблизил свои губы. Тина позволила себя поцеловать. Поцелуй закончился лобызанием Тинкиных коленей, борьбой за уступку каждого сантиметра ее бедер и разрывом кремового цвета чулок.

В дверь постучали. На диване замерли и посмотрели друг на друга.

— Вас отец разыскивает, — глухо прозвучало за дверью, и послышались торопливые шаги.

— Георгий, вызови такси, мне нужно уехать, — сказала Тина, усмиряя взволнованное дыхание после смелых ласк Георгия.

— Тина, что за блажь? Мы еще… — он явно не хотел отпускать ее, находясь в крайнем возбуждении.

— Я не могу появиться в таком виде перед Давидом, его родственниками, твоим отцом, — и, поймав его удивленный взгляд, пояснила, — прическа погибла, помада размазана по лицу, да и платье… мятое. Поеду домой, проведу остаток ночи в одиночестве.

Тина смотрела на Георгия обуреваемого желаниями продолжить любовную игру и не обидеть отца.

— Но… — выдавил он, прикидывая, каким образом удержать Тину здесь.

— Просто вызови такси и присоединяйся к мужчинам в курительной.

Вот тут-то и пожалел Георгий о неосмотрительно произнесенной фразе о жертвах принесенных им ради Тины. Выходит он ничем не отличается от всех сидящих внизу?

— Детка, как ты могла подумать? Я сам отвезу тебя, — наконец решился он.

— О, Георгий, ты настоящий мужчина! — Тина обняла его за шею, и для затравки вновь позволила его рукам пробежаться по ее разгоряченному, не остывшему после поцелуев, телу.