Убийственный аргумент

— Разве была драка? — Василий ухмыльнулся. — Ваш боксер лег в первом же раунде. Эй, ребята, тут чистый нокаут. Кто-нибудь умеет считать до десяти? Или вас не было в классе, когда это проходили?

— Все в порядке, Митрофаныч, эти люди не виноваты, — сказала женщина, на чей столик я налетел. — Первым начал вот тот… Он же и стрелял.

Она прикладывала салфетку к светлому платью, залитому вином из опрокинутого бокала.

— Если вы так говорите… — джентльмен, которого назвали Митрофанычем, сделал знак своей армии, и они перестали выкручивать нам руки.

— Вы хотите, чтобы вызвали милицию? — озабоченно спросил он, глядя на меня.

— Разве кто-то пострадал?

— Верно, — он сразу повеселел. — Просто этот молодой человек слишком много выпил и потерял равновесие.

— Все было точно, как вы говорите, — Василий улыбнулся до ушей. — Поскользнулся на косточке от маслины. Не кладите маслины в мартини — вон какие дырки они оставляют. В лучших домах Нью-Йорка кладут теперь маринованные луковички. Серьезно, — он подмигнул. — Мне одна знакомая рассказывала, она все сериалы смотрит.

Я посмотрел на дырку в стене, которую оставила пуля.

— Все в порядке, — сказал я. — не забудьте сделать ремонт. Но, кажется, сейчас не обойтись без медицинской помощи.

— Хорошо, — кивнул курчавый джентльмен. — «Скорую» вызовут. И приберите здесь, — бросил он стоявшей за его спиной официантке.

Сам наклонился, поднял пистолет и сунул в карман.

Я было открыл рот, чтобы его остановить, но передумал.

— Пока «скорая» приедут, я им займусь, — Василий склонился над лежавшим. — Все-таки я врач, — вовремя вспомнил.

Затем он поднял психа на руки, как если бы тот был куклой, и понес к выходу. У моего дружка силища ломовая, к счастью, он старается ей пользоваться как можно реже.

— Извините, — я повернулся к женщине, которая продолжала прикладывать салфетку к платью. — Мне жаль, что я опрокинул ваше вино.

— Ничего страшного, — она улыбнулась. — Вы не виноваты.

Мне нравится, когда улыбаются женщины с выразительным ртом. У них это получается искренне.

— Что вы пили?

— Мартини.

— Позволите? Два мартини, — сказал я официантке.

— Только не кладите туда оливки, — женщина подняла уголки губ. Я заметил, что невольно сам улыбаюсь в ответ.

— Вы нас выручили.

— Я все видела, — она пожала плечами. — Надо быть осторожным, если за вами охотятся.

— Охотятся? За мной? Просто этому пьянчуге не понравился жест моего приятеля, когда он бросил цветок танцовщице. А может, гвоздика тоже не понравилась.

— Нет, — она покачала головой. — Вы сидели спиной, а я видела. Этот человек хотел подойти к вам в темноте, пока шло выступление. Но ему помешала официантка. А потом зажгли свет, и он разыграл из себя пьяного.

— И все это вы видели в темноте?

— Я хорошо вижу в темноте. Зато когда читаю газету, одеваю очки.

У нее были карие глаза удивительного оттенка. Как у ведьмы. Вполне возможно, ведьмы неплохо видят в темноте.

— Вам не пойдут очки, — убежденно сказал я.

— Поэтому я ношу их только на работе.

— Простите, а где вы работаете? Мне показалось, управляющий с бантиком на шее испытывает к вам горячие чувства.

Я имею ввиду уважение.

— Референт, хозяйка офиса. Деловая переписка, телефонные звонки и все такое прочее. В фирме, которой принадлежит в том числе и этот ресторан.

— Скажите, а ваш шеф — дальтоник, или это нездоровая тяга к определенному цвету? — я провел ладонью по красной скатерти.

— Он не занимается мелочами. Просто вкладывает деньги. Важно, чтобы предприятие приносило прибыль. А всем остальным занимаются партнеры. Вот из-за одного такого партнера я потеряла сегодня вечер.

— Как так?

— Иностранец, впервые в Москве. Полагается культурная программа. Театр, музеи, ужин в ресторане. У нашего президента жена еще с тех пор, когда он служил в чине лейтенанта. Любит иногда за столом спеть про ромашки. Вот я и вынуждена играть роль дамы на таких ужинах. Заодно и заказывать столик, выбирать меню.

— Приятное с полезным.

— Но сегодня ни шеф, ни его гость не пришли. Наверное, изменили план, но про меня забыли, — она слегка нахмурилась.

К нашему столику подошел Василий.

— Больной от госпитализации отказался, — нервно ухмыляясь, сообщил он. — Когда приехала «скорая», он попытался заехать дежурному врачу в челюсть, а потом сообщил старушке фельдшерице, что знаком с ее матушкой. Пришлось его урезониватьта померла, когда он еще не родился. Доберешься сам до дома?

— спросил Василий. — Эта машина с нашей подстанции, у них сейчас пересменок, я бы тоже съездил туда.

— Разве у тебя сегодня дежурство?

— Нет, но как раз сейчас должна заступить на дежурство одна хорошая девчушка, медсестра. Последнее время у нас с ней смены никак не совпадают.

— Понимаю, лети к своей медсестре. Вечер все равно уже не удался.

— Вот именно. Мы еще не созрели до современного общества.

Учти, следующий раз будем выпивать на дому. Только забери у меня этот проклятый коловорот!

* * *

В гардеробе я помог женщине надеть шубку. Шубка была белая и невесомая.

— Вы на машине? — спросила она.

— Нет. Подвозил товарищ, но сейчас он пошел своим путем. Вернее, поехал.