Убийственный грейпфрут

Андрей удивился. Когда он беседовал со следователем Кудряшовым, у него сложилось впечатление, что тот всё спустил на тормозах и не стал углубляться в подробности.

— Увы, мы не сохранили остатки сока, нам и в голову не пришло позаботиться об этом, — призналась Полина. — Мы же тогда не знали, что у Дениса отравление.

* * *

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Лиза у Пети.

Несчастный композитор по-прежнему лежал на раскладушке, утопающей в траве. Так как он обладал способностью надолго впадать в прострацию, парня уже облюбовали насекомые. На груди у Пети сидела бабочка и жук-усач, по бедру ползла божья коровка, на колене пристроился кузнечик.

— А? Что?

— Как ты себя чувствуешь? — повторила Лиза.

— Нормально.

На веранде появился сосредоточенный майор Вершинин. Он спустился по ступенькам и присел на Лизину скамейку.

— Как самочувствие? — поинтересовался он у Пети.

— Нормально.

— Ну и жара на кухне, — пожаловался майор.

— А вы не знаете, когда нас будут кормить?

— О, если думаешь о еде, то значит не всё потеряно. Жить будешь, — обрадовалась Лиза.

— Конечно, будет, куда он денется, — усмехнулся Андрей. — Обед уже скоро.

Петя удовлетворённо улыбнулся и вновь устремил мечтательный взгляд далеко вверх, в бирюзовое небо с редкими белыми, как клочки ваты, облаками.

— А какие тут заросли, — сказал майор, оглядываясь. — Дебри Амазонки.

— Между прочим, и ядовитых растений хватает, — заметила Лиза.

— Вот как? Ты в этом разбираешься?

— Хо-хо! Да я ж настоящий профессор биологических наук.

Сам Андрей довольно уверенно отличал вишню от сливы и одуванчик от василька. На том его познания и заканчивались. Как, например, выглядит иван-да-марья? Спросите что-нибудь полегче!

Зато в голове его соседки — Андрей давно в этом убедился — хранился энциклопедический запас знаний. Обладая исключительной памятью, она не забывала ни одного переведённого текста. И стоило завести разговор на какую-то тему, целые страницы появлялись у неё перед глазами — научные статьи, материалы к конференциям, диссертации.

— Переводила что-то жутко биологическое? — догадался Андрей.

— Монументальный труд с иллюстрациями. Закончив работу, превратилась практически в профессора. Могу консультировать студентов или дачников.

— Надо же.

— Хочешь цитату? «Среди трёхсот тысяч видов растений, произрастающих на земном шаре, более семисот могут вызвать острые отравления. А в нашей стране их насчитывается около четырёхсот».

— Зашибись! — подал голос Петя. Диалог сыщика и профессора биологии его заинтересовал. Музыкант повернулся на бок и подпер голову рукой.

— Вот, например, посмотрите. Это болиголов крапчатый. Ядовито всё растение, оно может вызвать паралич нервной системы… А это — дурман обыкновенный. Растёт в огородах не самых трудолюбивых дачников.

— У нас он растёт, это точно, — вздохнул Петя. — Мы тут временно — пожрать и порепетировать. Поэтому участок не обрабатываем. Да уж, заросло всё капитально… Я, между прочим, тоже с лёту кое-что назвать могу.

— Что же?

— Белена и наперстянка. Вон, у забора растут. Те ещё твари. Ядовитые.

— Да, это они, — подтвердила Лиза, оборачиваясь в сторону забора и рассматривая траву. — Поражают центральную нервную систему, воздействуют на гладкую мускулатуру. А наперстянкой Агата Кристи перетравила половину своих героев. Ну, тех, которых не убила цианистым калием.

— Вот как!

— А ещё я вижу здесь у вас клещевину и едкий лютик, — добавила Лиза.

Андрей смотрел на молодых людей так, словно они говорили на китайском языке. Ни названий растений, ни то, как они выглядят, он не знал.

— Ужас, — пробормотал майор. — И вы сюда постоянно приезжаете? В этот рассадник ядовитой заразы?

— Тут самый настоящий рай, — возразила Лиза. — Никто же не заставляет жевать траву. Так-то она вполне безобидная, растёт себе…

* * *

— Когда свадьба? — спросил майор у Максима. Они не спеша брели по дороге безлюдного и заброшенного посёлка, направляясь в сторону озера. Озеро было наполовину заболочено, берёзы с позеленевшими стволами торчали прямо из воды, покрытой тиной. Воинствующая мошкара металась над головой путешественников. Они не стали углубляться в сумрачный лес, а повернули обратно.

Максим шаркал сланцами. Он снял футболку, намотал её себе на голову и шёл по дороге походкой, полной ленивой грации тигра. Замысловатые татуировки на его атлетичном торсе притягивали взор. Андрей представил, как хорошенькие поклонницы, привалившись в постели к голому плечу барабанщика, водят пальчиком по бесконечным зигзагам и хитросплетениям разноцветного рисунка. Почему-то майор не сомневался, что Полина вовсе не владеет эксклюзивным патентом на использование этого шикарного тела. Лиза, описывая отношения молодых людей, называла их «очаровательной парочкой», говорила, что они помешаны друг на друге. Но, по мнению майора, на лбу Максима горело ярким пламенем клеймо: «Ходок».

Что ж, Андрей не претендовал на звание проницательного психолога. Возможно, в отношении Максима он сделал неправильный вывод. Вдруг этот парнишка — образец добродетели и преданности?