Убийственный грейпфрут

— Ты уверен? И что мы ему бы предъявили? У нас же пусто! Забыл? Мы занимались расследованием из чистого энтузиазма, у нас нет полномочий. Если бы я пришёл, например, к Кудряшову и предложил возобновить расследование, он просто рассмеялся бы мне в лицо. Сказал бы — хватит сочинять страшные истории, давай конкретные доказательства. А они у нас есть? Зато теперь, когда господин Дубов понял, что его коварно водили за нос, что какой-то мошенник подставил под удар его детей… Отравленный сок могли выпить и Егор, и Полина — случайно! И электричеством долбануть могло не Петю, а Егора… Нет, теперь Дубов не успокоится, пока не уничтожит продюсера. Ты видел, как все забегали, когда мы вернулись в Управление? А почему? Потому что Дубов успел позвонить своему другу генералу, а тот настропалил нашего полковника. И вуаля — следствие возобновлено и поставлено на особый контроль.

— Так вот в чём дело! А я-то понять не мог, откуда такая страсть к театральным эффектам. Раньше, вроде бы, ты этим не страдал… А ты, значит, хотел произвести впечатление на бизнесмена и превратить его в нашего помощника.

— Видишь, теперь содействует изо всех сил. А раньше вставлял палки в колёса.

— Ну, ты специалист! — восхитился Миша. — А можно я доем последний кусок?

— Тут же их три!

— Разве? — невинно заморгал Миша. — Ах, точно. Мне показалось, что это один такой. Крупненький, неразрезанный.

— Всё тут нормально разрезано, — лишил приятеля последней надежды Андрей и отделил куски друг от друга. — Ладно, тебе два, мне один.

— Кстати, у Лизы что, ремонт?

— Да, затеяла зачем-то. Наняла строителей, дробит камень в пыль. Хорошо, мне не слышно, я поздно возвращаюсь. Но соседи уже прибегали жаловаться на шумную девицу.

— Она ведь снимает эту квартиру, зачем ей ремонт?

— Так, может, владелец придумал? А Лизе приходится мириться с неудобствами и жить на стройке.

— Да, наверное, так.

— Бедняжка. Как мне будет её не хватать!

— В смысле? Куда ж она денется?

— А я тебе ещё не говорил? Собираюсь переехать.

— Ты? Отсюда? Зачем?! Тут же так здорово!

— Хочу перебраться поближе к Управлению. Там подвернулся отличный вариант, буквально в двух шагах от работы.

— И только ради этого менять квартиру?

— А что? Если есть возможность. Я вообще-то задолбался столько времени по утрам в пробках терять. Напрягает!

— Не знаю, не знаю… Квартира у тебя классная, неужели не жаль?

— Да там ещё лучше!

— Ремонт.

— Ремонта здесь уже сто лет не было.

— Так ты же пьяные дебоши не устраиваешь, поэтому всё как новенькое, — Миша оглянулся. — Не понимаю! От добра добра не ищут.

— Лучшее — враг хорошего!

— Но Лиза, Лиза! Ты ей уже сказал?

— Нет ещё. Она ничего не знает.

— Как же ты без неё? Кто будет с тобой играть в шахматы в три часа ночи?

— Вот, Миша! Ты зришь прямо в корень! Это единственное, что меня пока останавливает. Безусловно, я буду приглашать Лизочку в гости. Но вот так спонтанно, поздно вечером или глубокой ночью, когда вдруг возникнет желание… Захотелось сыграть партейку — и пожалуйста, Лиза рядом, за стеной… Да, да, ты прав, в этом плане я, конечно, теряю.

Михаил посмотрел на друга с жалостью, как на убогого:

— Скажи, а поздно вечером или глубокой ночью у тебя больше никаких желаний не возникает? Ты только о шахматах думаешь, да?

— Нет, почему же… Ещё я постоянно думаю о работе.

— А-а… Понятно.

* * *

— Чувак, давай я наверх не пойду — жалобно проныл Егор.

— Здрасте! Ты хочешь, чтобы я все эти пять тонн груза один перетаскал? — удивился Петя. — У тебя совесть есть?

— Нету. Но я буду доставать коробки из машины и заносить на крыльцо. А ты будешь ловко бегать вверх-вниз. Как белочка по сосне!

— Ты скотина, — обиделся Петя. — Эксплуататор.

— Ну, прости! Так мне не хочется встречаться с матерью Дениса. Она же рыдать будет.

— Конечно, будет, тут без вариантов, — помрачнел Петя. — Ладно. Открывай багажник.

Крутой спортивный автомобиль Егора был до отказа забит коробками и пакетами. Долго пришлось уговаривать владельца совершить эту поездку — он находил массу причин и отговорок, чтобы не ехать. Прокатиться с ветерком по трассе в соседний городок, да ещё и в компании друга — это не вызывало возражений. Но стать участником душещипательной сцены, увидеть снова слёзы родителей, потерявших единственного сына, — вот этого Егор боялся…

Потребовалось сделать двенадцать рейсов, прежде чем груз осел в квартире. Петя взмок, бегая по лестнице. Мать Дениса, расставляя коробки в комнате, смотрела на вещи сына, которые ему больше никогда не пригодятся, и едва сдерживала слёзы. Отца, к счастью, не было дома. Если бы Петя увидел, как у взрослого мужика дрожат губы, то и сам бы опять расклеился. Перед его глазами то и дело всплывало лицо Татьяны, и от этого сердце пронзало острой болью. А потом Петя вспоминал мерзкую усмешку убийцы и сжимался от бессильной ярости…

— Петечка, а пообедать? — засуетилась мать, когда работа была закончена. — Я специально борщ сварила, пирог испекла.