Убийственный Париж

Михаил Трофименков Убийственный Париж

Автор благодарит:

Марину Кронидову,

первого читателя

и «внутреннего редактора» книги, —

за ее безупречную интуицию, вкус и логику;

Наталию Бродскую —

за титаническую помощь в поисках материалов;

Валерия Кислова — за разгадку филологических ребусов;

Розлин Гране, Патрика Грина и Филу —

за рассказы о былом;

а также Вильяма Бруя и инспектора,

допрашивавшего автора на набережной Ювелиров, 36,

в сентябре 1990 года, —

за погружение во вселенную комиссара Мегрэ.

ПРЕДИСЛОВИЕ Бульвар Преступлений

I

Эта книга не притворяется путеводителем по Парижу. Это действительно путеводитель, верный законам жанра: читателей ждет прогулка с остановками по всем двадцати округам французской столицы. Только взгляд на Париж здесь специфический: такого издания нет, насколько я знаю, и в самой Франции. В этом путеводителе Елисейский дворец славен не великими решениями, принятыми в его стенах, а тем, что президент Фор погиб здесь в объятиях великосветской шлюхи, а лучший друг Миттерана престранным образом вышиб себе мозги из револьвера «магнум». Ресторан «Липп» вспоминается не в связи с именами его великих завсегдатаев из мира культуры, а с именем политика, не успевшего переступить порог этого заведения, поскольку прямо на пороге он был похищен и с тех пор никто его не видел. Аллеи Булонского леса не были бы упомянуты, если бы не смерть финансиста, заколотого странным клинком, когда он выгуливал там собак.

Это — другой Париж.

Скажем так: Париж преступлений.

Париж, поставленный то ли с ног на голову, то ли с головы на ноги.

Зыбкий Париж, населенный призраками душегубов, их жертв, их преследователей, их трубадуров.

Париж, который и не Париж вовсе, а Панама, как называют его на воровском арго.

Париж, в котором под подозрение попадают все, и никто не имеет права на презумпцию невиновности в силу своих несомненных заслуг. Великий в будущем президент позорится, инсценируя покушение на самого себя. Великий автор детективов оказывается другом трех убийц и терпит постыдное фиаско в роли частного детектива. Великий адвокат в свободное время изучает сатанистские практики. Великого философа обвиняют в убийстве друга, не менее великого продюсера.

Евреи служат в гестапо, доктора-филантропы потрошат клиентов, миллионеры готовят революции, актеры прикупают бордели.

Писарро подозревают в терроризме, Модильяни — в убийстве, Аполлинера — в краже «Джоконды».

И в одном хороводе кружатся с ними те, чьи подлинные имена не столь известны, как будоражащие фантазию клички: Золотая Каска, Безумный Пьеро, Мамонт.

Как войти в этот Париж? Да очень просто.

Точно так же, как в Париж банальных путеводителей, открывающихся самой банальной фразой.

Хотя бы такой: «Париж — город бульваров».

II

Париж — город бульваров.

Точнее говоря, ста одиннадцати бульваров, из которых сложен скелет французской столицы. Каждый раз, когда городу становилось тесно в своих стенах, на месте укреплений, возведенных по его периметру, прокладывались бульвары.

После 1670 года — на месте крепостных стен Карла V и Людовика XIII. Это одиннадцать Больших бульваров, дугой охватывающих центр правобережного Парижа: Тампль, Монмартр, Бонн-Нувель…

После 1786 года — на месте укреплений, известных как «стена сборщиков пошлин». Это еще двадцать один бульвар: Распай, Монпарнас, Клиши, Бельвиль…

После 1920 года — на месте так называемого пояса Тьера, возведенного в середине XIX века и ставшего в 1870 году для осажденного пруссаками города тюремными стенами. Это двадцать два бульвара, названных в честь наполеоновских маршалов.

Укрепления отделяла от жилых кварталов запретная для строительства зона. По мере того как форты и бастионы становились бесполезными, ее застраивали бидонвилями нищие, деклассированные, разбойные люди. Во французском языке «запретная зона» превратилось просто в «Зону»: синоним параллельного мира «зонар» — «людей Зоны», опасных нищебродов.

Вы не поверите, но в Париже есть бульвар Зоны.

Слово «бульвары» неотделимо от имени барона Жоржа Эжена Османа, префекта департамента Сена в 1853–1870 годах, завершившего формирование современной структуры Парижа: безжалостно круша старый город, он не пощадил даже дом, в котором родился. Осман пробивал новые и расширял старые бульвары. Улицы становились широкими, нарядными, безопасными и чистыми, но — и в этом крылся тайный смысл великой перестройки — их было отныне крайне трудно перегородить баррикадами.

Осман стер с лица земли многие улицы и улочки, но не в его власти было уничтожить бульвар, которого нет ни на одном плане Парижа.

Бульвар дю Крим: бульвар Преступлений.

III