Убийственный призрак счастья

– Неделю назад, – рассказывал чуть не плачущий управляющий, – пришли двое. По виду – религиозные люди. Один постарше, второй – помоложе, маленького роста, совсем на подростка похож. В приличных костюмах, с хорошими манерами. Попросили ссуду в размере миллиона шекелей. Почему бы и нет? Они представили рекомендательные письма, гарантов, все чин-чином. Подписали наш типовой договор о совместной деятельности. Получили деньги. А сегодня утром они пришли опять, прямо ко мне в кабинет, в сопровождении третьего. Представили его как своего адвоката. «Мы, – говорит тот, что постарше, – играли на бирже. И проиграли, к сожалению, все деньги. Падение курса акций на Уолл-стрит, просто какой-то кошмар! Биржа сошла с ума!» – «Сожалею, – отвечаю, – и сочувствую. Вы, видимо, хотите получить новый заем?» «Вовсе нет, – говорит пожилой. – Мы хотим получить свои собственные деньги». Тут в разговор вступает третий, адвокат, достает подписанный неделю назад договор и сообщает мне, что, поскольку это договор о совместной деятельности, то общими являются не только доходы, но и убытки. И что банк «Мигдалей-кесеф» должен его клиентам ни много, ни мало, шестьсот тысяч долларов – как погашение своей доли убытков. В полном соответствии с нами же разработанным договором!.. – несчастный Элиягу Бар-Он задохнулся. Натаниэль начал всерьез опасаться, что управляющего хватит удар. Особенно когда тот выслушивал разъяснение полицейских о том, что да, конечно, проделанное мошенниками ужасно, но все-таки заниматься этим приехавшая бригада не может, потому что предназначена для ловли грабителей в прямом, а не переносном смысле слова.

– А кто же они, по-вашему?

Розовски не стал вдаваться в филологический спор о значении слова «грабеж», а просто позвонил в отдел по борьбе с преступлениями в банковской сфере, после чего отбыл из «Мигдалей-кесеф», до известной степени восхищенный остроумием дерзких мошенников.

Позже от коллег, занимавшихся этим делом, Розовски узнал, чем все закончилось. «Мигдалей-кесеф» согласился считать выданный кредит отступными мошенникам. После чего весь цвет юридической науки Израиля, спешно нанятый чересчур религиозным руководством банка, в поте лица трудился над разработкой нового типа договора, исключавшего подобную ситуацию в принципе.

А разработал аферу тогда еще двадцатилетний Арье Фельдман, о котором докладывал Маркин.

– Ничего себе! – сказал Натаниэль. – Значит, всем заправляет Фельдман? – он с удовольствием рассмеялся. – Ай да молодец! Ну – не меняется парень, не меняется. Он, значит, решил обложить данью собственных ребят? – он покачал головой. – Посмотрим, как вытянется лицо у Нисима, когда он услышит, кому, оказывается, платил отступного…

– Да, это будет картинка! – Маркин тоже засмеялся, правда сдержанно. Он явно гордился отличной работой.

– Только ты эту картинку не увидишь, – сообщил Натаниэль. – Я все вручу Нисиму сам. Завтра же. А ты, дорогой мой, начнешь работать по сегодняшнему делу.

Маркин мгновенно скис. Не столько из-за того, что хотел побездельничать – на самом деле он вовсе не был лентяем, что бы Розовски не говорил иной раз. Просто дело Нисима Шимоношвили было первым, которое он вел самостоятельно от начала до конца, и ему очень хотелось обо всем доложить заказчику лично.

– Да ты не кисни, – успокоил его Натаниэль. – Я эту картинку не увижу тоже.

– Почему?

– Потому что информация, добытая тобой, разглашению не подлежит, – объяснил Розовски, пряча все материалы, собранные Маркиным, в сейф. – Если Нисим узнает обо всем и предупредит коллег, на которых эти якобы неизвестные молодчики наехали, на нашей совести будет парочка трупов. А даже такие мерзкие типы как Нисим или Фельдман, все-таки, не должны отправиться на тот свет по нашей с тобой инициативе. Поэтому, друг мой, завтра я попросту верну Нисиму аванс и скажу, что ничего узнать не удалось.

Маркин не поверил собственным ушам.

– Вернешь? Аванс?! Ты с ума сошел, Натан! Я же работал, я же… – он задохнулся от гнева.

– Спокойнее, спокойнее, – мягко сказал Натаниэль, запирая сейф. – Кто возражает? Конечно, ты работал. Можно сказать, ты отлично сработал и заслуживаешь всяческих похвал. Я ведь не сказал – из чьих денег собираюсь возвращать аванс. Мне почему-то кажется, что на эту информацию у нас есть совсем другой покупатель.

– Кто? – насторожился Маркин. – Полиция?