Убийственный призрак счастья

Ни чай, ни долгое бдение в полумраке не дали никаких результатов. Так что, едва забрезжил рассвет, мрачный и невыспавшийся Розовски отправился на работу, не имея ровным счетом никаких идей относительно дальнейшего хода расследования – кроме разве что планируемых в неопределенном, но ближайшем будущем встреч с клиентом и Арье Фельдманом, бывшим приятелем и сообщником Даниэля Цедека по кличке Пеле. Непосредственно же сегодня он решил, после короткого появления на работе, встретиться с Пеле и попытаться вытянуть из него хоть какую-то информацию.

– Черт-те что… – пробормотал Розовски. – Тебе же, дураку, помочь пытаюсь…

В том, что Пеле уже накануне вышел под залог, Натаниэль не сомневался: при всей смехотворности объяснений арестованного версия полиции выглядела не более серьезной.

Утро настолько походило на предыдущее, что мешало нормальному восприятию времени. Точно так же, как накануне, моросил мелкий дождь, точно так же разносил водяную пыль короткий порывистый ветер.

Тем не менее, Натаниэль отправился на работу пешком, а не на автобусе, хотя путь от дома до конторы занимал не меньше полутора часов. Холодная вода пару раз затекла за воротник, но Натаниэль не замечал этого.

На углу Алленби и Бен-Иеуды не работал светофор. Вместо него там стоял высокий тощий парень из дорожной полиции и регулировал движение. Это зрелище на некоторое время отвлекло детектива от грустных мыслей.

Регулировщик действовал своеобразно. В тот самый момент, когда Розовски подошел к кромке тротуара, у парня внезапно заиграл мобильный телефон. Не прекращая левой рукой подавать сигналы водителям, правой полицейский вытащил из кармана оглушительно верещавший аппарат и приложил его к уху.

Тут началось самое интересное. Поскольку израильтяне разговаривают руками – примерно так же, как итальянцы, – фмгуры, описываемые верхними конечностями регулировщика резко усложнились – поскольку теперь он вынужден был одновременно управлять уличным движением и отвечать по телефону какому-то Ури по поводу устройства на работу его жены.

Лица водителей, тормозивших на перекрестке, были напряженными: они пытались понять, какой жест регулировщика относился к повороту направо, а какой – к зарплате Ури и его жены. При этом никто никакого возмущения не выразил: все явно «вошли в положение».

– Театр мимики и жеста, – пробормотал Розовски.

От занимательного аттракциона его отвлек уже звук собственного телефона. Вместо голоса Офры он услышал в трубке инспектора Алона.

– Натан, ты где находишься? – спросил тот.

– В дороге, – ответил Натаниэль. – А что, здороваться наша доблестная полиция уже разучилась?

– Извини, – после короткой паузы сказал Алон. – Здравствуй. Ты скоро будешь?

– Минут через десять. В чем дело?

– Я тебя подожду, – сказал инспектор и отключился.

Натаниэль задумчиво посмотрел на телефон и пошел на автобус – проехать одну остановку. Обычно появлению инспектора Алона предшествовало вторжение частного детектива в чужую вотчину. Ему мог не понравится, например, вчерашний визит в синагогу «Ор Хумаш». Вряд ли инспектора обмануло заверение Натаниэля насчет консультативной помощи анонимному клиенту. Правда, в голосе Ронена Алона, по обыкновению мрачном, не слышно было раздражения или недовольства.

Скорее некоторая растерянность. Розовски уставился в залитое водой окно, за которым медленно проплывали искаженные дождевыми подтеками до неузнаваемости очертания домов.

Растерянный Алон – это редкое зрелище, столь же искаженное. На него стоит посмотреть. Когда Натаниэль служил в полиции – тому минуло чуть меньше десяти лет – Ронен Алон был его подчиненным. Что-то Розовски не припоминал в те времена подобных ситуаций. Уж в чем – в чем, а в уверенности – даже в самоуверенности – Алону отказать нельзя было ни тогда, ни сейчас.

– Как и мне, впрочем, – самокритично добавил Натаниэль себе под нос. – Были мы нахальными и азартными, – он поймал удивленный взгляд соседа, виновато улыбнулся и вновь отвернулся к окну.

«Ладно, – подумал он. – Посмотрим, что там стряслось».

Придя в контору, он застал поистине умилительную картину. Черный как туча инспектор сидел в кресле для посетителей, а вокруг него заботливо хлопотала Офра, угощая полицейского кофе с бисквитами.

Вряд ли можно было бы представить себе человека более несчастного, чем инспектор Ронен Алон, уткнувшийся крючковатым носом в чашку с кофе. Но внешность обманчива. Розовски прекрасно помнил, что несчастнее всего инспектор выглядел в момент задержания долго разыскиваемого преступника, когда произносил загробным голосом: «Вы арестованы». Поэтому Натаниэль быстренько перебрал в уме все нарушения закона, которые ему пришлось допустить в течение последних двух месяцев. Ничего за исключением традиционно просроченных счетов телефонной компании он не вспомнил. Но инспектор Алон не занимался просроченными счетами. Если только его со вчерашнего дня не успели уволить из полиции и принять на работу в телефонную компанию.

Тем не менее, Натаниэль на всякий случай, спросил: