Убийственный ритм

– Да о кокаине. Ладно, Мики, я же не полицейская ищейка. По мне, так каждый может делать с собой все что угодно и сам выбирать себе развлечения. Мне сейчас важно выяснить, что произошло с Мойрой. А если вы были под кайфом, то смутные воспоминания насчет Кевина, понятно, никто всерьез не примет. – Я говорила и сама слышала, как убийственно ханжески звучит мой голос. Но зато я удержалась и не оседлала любимого конька, не стала просвещать его относительно вреда наркотиков.

– Ну да, я нюхаю кокаин, и дальше что? И тогда закинулся, но всего одной «дорожкой». Ну не помню я, сколько раз он заходил! С каждым бывает! – Мики снова завелся, это было видно.

– Вы когда-нибудь кололись героином? – спросила я.

– Нет, никогда. Навидался достаточно хороших ребят, которые себя в гроб вогнали. Нет, я только кокаин нюхаю – и то иногда, чтобы расслабиться.

– Но вы бы смогли достать героин, если бы кому-то понадобилось?

Мики покачал головой, всем своим видом демонстрируя, что считает мои слова диким абсурдом.

– Ну нет, этого вы мне не пришьете! Никогда я ни даром, ни за деньги ничего никому не давал! Сам употребляю, и все.

– Понятно, но вы знаете, где его достать?

– Я примерно представляю, у кого спрашивать. Сами понимаете, когда крутишься в шоу-бизнесе, слышишь вокруг всякие разговоры на счет этого дела. Но если вам нужны торговцы героином, я ничем не могу быть полезен.

Мики снова закурил. Еще немного, и я прокопчусь, как хорошая селедка.

– Так кого бы вы стали спрашивать?

Мики пожал плечами, и в глазах у него блеснул недобрый огонек.

– Спросил бы одну дамочку, которой некуда девать время. Одну такую дамочку, которая целыми днями глядит на Мики Рурка и прочих красавцев.

Он явно подразумевал Тамар, – Глория под такое описание уж никак не подходила. Ну а где искать наркодилеров, как не в «Асиенде»? Ведь там полным-полно пацанов, жаждущих дозы.

Я сделала себе мысленную заметку попробовать поискать зацепки в «Асиенде» – и сменила тему.

– Вы хотя бы примерно представляете, кто мог убить Мойру?

– Честно говоря, мне не кажется, что это кто-то из наших. Они бы не смогли. За исключением Нила, разумеется. Этот ублюдок ради денег, на что угодно пойдет. Да он небось уже заработал целое состояние на ее смерти! Он же только и делает, что травит приезжим журналистам разные байки про нее и получает за это гонорары. Сволочь!

– Я смотрю, он вам не сильно симпатичен. – Я очень хорошо умею подмечать очевидное, прямо мастер.

– Ну, скажем так, я бы не стал поручать ему писать свою биографию.

– Почему?

– Потому что для него самое важное в жизни – увидеть свое имя в газете большими буквами. Вы знаете, как он расправился с моим шурином? Сто лет назад это было, но Дэс до сих пор не может прийти в себя. Дэс, конечно, и сам был тот еще гусь, он много кого в свое время облапошил, но все-таки он неплохой малый. И уж точно не такой подлец, как все эти журналюги. Так вот, Нил Уэбстер, скотина, подставил Дэса так, что тот загремел на полтора года в тюрьму. У него было свое дело, а сейчас он кто? Наемный рабочий – тьфу! А еще знаете что? – Мики все сильнее распалялся, а в его речи все слышнее звучал простонародный ист-эндовский акцент. – Уэбстер, сукин сын, про него и забыл, ему и невдомек, гаду, почему я его так не перевариваю. Это уж точно.

Все это, конечно, было очень интересно и увлекательно, но я что-то не понимала, какое отношение к смерти Мойры имеют прошлые деяния Нила. Что бы там ни говорил Мики, я не могла представить Нила, спокойно идущего на убийство ради газетной статьи. Впрочем, я не успела направить разговор в другое русло, – дверь внезапно отворилась. Сквозь густой дым еле-еле виднелась Тамар, а смутное зрительное впечатление подтверждал крепкий запах туалетной воды «Джорджо».

Не поздоровавшись, Тамар подошла к холодильнику (теперь я заметила, что на ней шелковая пижама), порылась в нем и в конце концов за хлопнула дверцу с какой-то нечеловеческой злобой. Раскрыв кухонный шкаф, она поймала на себе взгляд Мики.

– Ну чего уставился? – вежливо поинтересовалась Тамар, доставая из шкафа хлопья. На это Мики, видимо, не нашел что ответить, потому что быстро встал и вышел за дверь. Ну, спасибо тебе, милая Тамар!

Тамар тем временем засыпала в тарелку хлопьев, посахарила их и снова подошла к холодильнику. Она залила хлопья молоком и поставила тарелку на стол.

– Как спалось? – окликнула я ее.

– Не твое дело, – огрызнулась она. Я подумала, что если она всегда по утрам в таком настроении, то не удивительно, что Джетт предпочитает просыпаться в одиночестве.

– Благородное происхождение не скроешь, – беззаботно сказала я. – Впрочем, мы, простые люди, никогда и не рассчитываем на любезное обхождение привилегированных классов.

К моему удивлению, Тамар прыснула, случайно выплюнув кокосовые стружки.