Убийство-2

— Он говорил правду! Биляль скрыл подтверждающие это радиопереговоры. Ваши солдаты были свидетелями расправы над мирными жителями. Я ни на мгновение не поверю, будто вы не понимали, что там произошло нечто ужасное.

— Нет. — Он продолжал смотреть в записи журнала радиосигналов. — Меня заверили, что ничего не было. Я ничего не знал об этих сообщениях. Мы ничего не нашли в том доме.

— Это потому, что вы не искали, — бросила ему Лунд. — И подобные проколы никак не помогут вашему продвижению по службе…

Ее прервал стук в дверь. Странге пошел узнать, в чем дело.

— Я не могу отвечать за Биляля. — Согард устало откинулся на спинку стула. — Спросите его.

— Вы должны были знать о сообщении, полученном за пять дней до инцидента. То, в котором говорилось о передвижении подразделения спецназа в район той деревни. Что это было за подразделение?

Он сжал голову руками:

— Я никогда не видел того сообщения!

Она встала из-за стола, подошла к окну и стала смотреть на дождь, заливающий окна.

— Получается, что вы как командир ничего не стоили? — спросила Лунд, не оборачиваясь.

— Вы ничего в этом не понимаете…

— Слушайте, Согард. Ваше будущее в армии сейчас висит на волоске. Все зависит от того, как вы будете отвечать на мои вопросы. Человек, который расстрелял семью в Гильменде, пользовался именем Пера Кристиана Мёллера. Биляль мог знать Мёллера?

На этот раз Согард довольно долго молчал.

— Не уверен. Вряд ли.

— Биляль был рядом, когда погиб настоящий Мёллер?

— Кажется, нет.

— Тогда не было ли там, рядом с Мёллером, или в лагере кого-то из спецназа?

— Нет. Он был один, когда произошел взрыв. И после этого его отправили прямо в ближайший полевой госпиталь в Лашкаргах.

Лунд ухватилась за это:

— При Мёллере был его идентификационный жетон?

— Наверное. Где ему еще быть?

Она взяла фотографии, показала ему снимок обгоревшего жетона, который они нашли в заваленном очаге. Целый, не перерезанный.

— Объясните мне это.

— Даже пытаться не стану.

Лунд не сводила с него глаз.

— Если бы к вам пришел офицер спецназа и сказал, что ему нужен новый жетон для тайной операции…

— Этого никогда не было, Лунд! Не надо ничего выдумывать!

— Я сказала — если. Тогда вам достаточно было бы взглянуть на списки недавно погибших бойцов, выбрать имя и заказать новый жетон. — Она в волнении провела рукой по длинным темным волосам. — Или же Мёллер потерял свой жетон. Или кто-то забрал жетон у него. Но все равно, для тайной операции спецназовцу выдали бы новый жетон в любом случае, это же как поддельный паспорт.

Согард замер на стуле напротив нее.

— Но вы не в том звании, чтобы отдавать подобные распоряжения. Как и Ярнвиг, вероятно. Это должен быть кто-то повыше, то есть кто-то из штаба, здесь, в Копенгагене.

— Я в жизни не делал ничего подобного. Меня никогда о таком не просили.

— А если бы попросили?

И опять она вынуждена была отвлечься — вернулся Странге.

— Джип Биляля нашли возле Хиллерёда. Ни его самого, ни женщины там нет. Он наверняка угнал другую машину.

Лунд стала собирать документы.

— Эй, стойте! — закричал Кристиан Согард, когда она направилась к двери. — А что со мной?

— Ждите, — коротко ответила Лунд.

За дверью в основном помещении отдела убийств царила суета — Брикс собирал команду. Телефон Ярнвига прослушивался, поэтому его разговор с Билялем был записан.

— Что он сказал? — спросила Лунд. — И это все равно не доказывает…

— Он утверждает, что его подставили. Он хочет, чтобы ему помог Арильд.

Лунд села за ближайший компьютер, где работала сотрудница отдела, без спроса взялась за мышку, стала искать в Интернете карты местности.

— Биляль всегда был солдатом, и никем другим. Он захочет спрятаться на каком-нибудь военном объекте. Надо проверить место, где он бросил джип…

— Там во всей округе нет никаких военных объектов, — сказал Брикс. — Уже проверили.

— Сейчас нет, — сказал Странге. — А во время холодной войны у нас там было много баз. Мы думали, что вот-вот нагрянут русские, помните?

Лунд щелкала мышкой и водила пальцем по экрану, не обращая внимания на разозленную такой бесцеремонностью хозяйку компьютера.

— Что за базы?

— Самые разные, — ответил Странге. — Подземные казармы. — Его обычно спокойное лицо напряглось. — Планировалось, что мы спрячемся там и будем ждать. Во время вторжения нацистов погибло всего шестнадцать датских солдат. С русскими мы бы так легко не отделались.

— Пожалуй, — рассеянно проговорила Лунд, потому что не слушала Странге, а думала. — Эти заброшенные объекты тоже проверяли?

Она оторвалась от компьютера, встала, подошла к стене, где висели распечатки из материалов дела. Теперь рядом со снимками окровавленного тела Анны Драгсхольм и четырех солдат датского контингента в Афганистане появились фотографии обгоревших костей из Гильменда.

— Найдите Фредерика Хольста, — сказала она ближайшему оперативнику. — Он работает хирургом в военном госпитале в Лашкаргахе.

Она смотрела на изображение закопченного куска металла, который она вытащила из очага заброшенного афганского дома.

— Свяжитесь с ним и спросите, что случилось с именным жетоном Пера Кристиана Мёллера.