Убийство-2

Он поднялся из-за стола, протянул руку. Странге тотчас подскочил, пожал ее.

Еще один бывший солдат, догадалась Лунд. Что неудивительно, ведь в Дании существует воинская повинность. Почтение к старшему по званию, вырабатываемое за время службы в армии, оставалось в человеке потом на всю жизнь.

— Если вы не возражаете, я хотел бы лично оповестить своих солдат о случившемся, — сказал Ярнвиг.

Лунд достала из папки портрет Драгсхольм, сделанный недавно.

— Вы знаете эту женщину? — спросила она.

— Нет, — ответил Ярнвиг, ни на миг не задумавшись.

— Ее имя — Анна Драгсхольм. Она консультировала Министерство обороны. Возможно, выполняла какую-то работу и для вашей части.

Он передал фотографию Согарду, тот едва взглянул и тоже покачал головой.

— Мы хотели бы поговорить с теми, кто хорошо знал Мюга Поульсена, — сказал Странге.

Ярнвиг кивнул:

— Понимаю. Его командир проводит вас. — Он вручил полицейским свою визитку, велел Согарду сделать то же. — Крайне важно, чтобы полиция четко видела нашу позицию. Это печальное происшествие вызовет беспокойство и тревогу, а моим людям перед опасным заданием нельзя отвлекаться. Все мероприятия или заявления, связанные с этим делом, должны быть заранее согласованы со мной или майором Согардом. Надеюсь, вам ясно.

— Разумеется, — тут же согласился Странге.

Лунд забрала портрет Анны Драгсхольм и ничего не сказала.

Командиром отряда Поульсена был лейтенант Саид Биляль — молодой и печальный офицер, выросший в Дании, если судить по произношению, но выращенный родителями-иммигрантами, если судить по его внешности.

Биляль отвел их в комнату Поульсена, которую с ним делили еще семеро солдат. Кровати в два яруса, немного личных вещей — она была почти такой же голой и безликой, как и помещение клуба ветеранов, где он умер.

— Большинство сейчас разошлись по домам, — сказал Биляль, показывая им комнату. Он кивнул на узкую кровать у окна. — Спал он тут, когда был на дежурстве. — Затем он прошел к высоким металлическим шкафчикам. — Это его шкаф.

Лунд открыла дверь. Одежда, обувь, белье. Фотографии девушек в бикини.

— Вы хорошо его знали? — спросил Странге.

— Не совсем. — Биляль стоял у кровати хмурый. У него были очень темные волосы и лицо скучающего подростка. — Никто его не знал. Он ни с кем особо не общался.

— И при этом занимался делами ветеранского клуба, — заметила Лунд.

Биляль кивнул:

— Да, думаю, ему нравилось помогать людям, которые ушли из армии.

— Когда вы видели его в последний раз? — спросил Странге.

Лунд снова открыла дверцу шкафчика, стала перебирать содержимое.

— Вчера утром, на построении.

— А потом?

— Нет. Остаток дня у них был свободен.

Странге продолжал задавать вопросы один за другим:

— Когда он решил снова поехать в Гильменд?

Биляль подумал пару секунд, потом сказал:

— На прошлой неделе. Вскоре после того, как подписал контракт.

— Это было внезапное решение?

— Я так не думаю.

У Странге зазвонил мобильный телефон. Лунд просматривала расписание Поульсена: обучение, медицинское освидетельствование, спортивные тренировки. В день убийства стояла сделанная от руки пометка: «Рабен».

— Кто такой Рабен? — спросила она.

Биляль обвел взглядом комнату, посмотрел в окно, потом, так и не встретившись с ней глазами, сказал:

— Не знаю.

— Разве это не кто-то из вашей части?

— Я же сказал, что не знаю его.

Странге закончил говорить по телефону.

— Нашли типографию, где печатали листовки. Их доставили в книжный магазин в Нёрребро. Владелец — Аиша Оман.

— Что-нибудь еще? — спросил Биляль.

— Нет, — сказал Странге.

Лунд закрыла дверцу шкафа.

— Брикс говорит, нам следует съездить туда, — сказал ей Странге.

— Хорошо, — ответила она и потом, остановившись перед Саидом Билялем, вежливо улыбнулась ему. — Спасибо за все.

Начало одиннадцатого вечера, кабинет Бука. На столе кипы документов вперемешку с грязными картонками и использованными палочками для еды — Карина заказывала ужин в японском ресторане. Бук позвонил домой и сообщил жене, что теперь их семью будут охранять; новость ее не порадовала.

И проект антитеррористического закона — то самое дело, ради которого он согласился на этот хлопотный пост, — оказался отброшен назад. Сначала Бук надеялся, что новости об угрозе террористов заставят Краббе и Аггер присоединиться к позиции руководства страны. Но, переместившись с задней скамьи парламента в правительство, он начинал понимать, сколь наивны были его убеждения относительно национального единства.

— Они утверждают, что поддержат общую платформу… — проговорила Карина, закончив второй из двух долгих телефонных звонков.

— К черту общую платформу. Законопроект они поддержат?

— Сначала они хотят узнать, как продвигается расследование, министр.

— Ради бога, зовите меня Томас.

— Не могу, — улыбнулась она. — Это неудобно. И вам не следует обращаться к Плоугу по имени, он чувствует себя неловко.

Бук доел последние суши.

— Хотите, я закажу чего-нибудь еще?

— Нет, я не хочу выглядеть в ваших глазах обжорой. Почему здесь все такие чопорные?

В ее глазах зажглись лукавые огоньки.

— Такова госслужба, ничего не поделаешь.

— Зовите меня Томасом, хотя бы когда никто не слышит.