Убийство – дело житейское

Между тем, Эвелина Родионовна знала, что ей нужно. Перед отъездом в столицу Лина узнала от Тани о необыкновенных порядках, установленных Митрофаном Алексеевичам в собственно доме: в его семье царил культ здоровья и молодости, в связи с чем он категорически отказывался обзаводиться детьми, считая, что их появление сопряжено с чрезмерными физическими и психологическими перегрузками для родителей, о чем и предупредил Софью перед свадьбой. К тому же у Ми-Ми был весьма оригинальный взгляд на методику питания. Он утверждал, что при вскрытии трупа, любой патанатом может легко определить, правильно или неправильно при жизни питался погибший. Поэтому в своем доме Митя держал только марочный коньяк, сухие вина и медицинский спирт, а от супруги требовал исключительно варено-тушеную пищу. Жарить что бы то ни было Миликов запрещал, а посему выбросил из дома все сковородки.

– От греха подальше! – наставлял он жену. – А то соблазнишься, начнешь лопать котлетки, да картошечку с хрустящей корочкой… Я-то от этой отравы застрахован, а ты еще не привыкла обходиться. А все потому, что не видела внутренние органы человека, который это ел. Поверь – там сплошная чернота! Я глянул всего пару раз – и мне этого хватило. И думать не смей об этой румяной смерти! Когда жуешь, представь, что это хрустят твои суставы! Аппетит пропадет в ту же секунду.

И вот теперь Пазевская решила побаловать Софью. Лина купила ей в подарок две невысокие, разные по объему, чугунные кастрюли с плоским дном и крышками – посуду, не вызывающую протеста у Ми-Ми, но вполне пригодную для приготовления любых блюд, включая пресловутые котлетки и картошку фри. Довольная, что перехитрила такого умницу, как Митя, Пазевская отправилась на рандеву с его супругой.

… Софью, открывшую гостье дверь, Эвелина при электрическом свете, горевшим в прихожей, приняла за чрезвычайно юную девушку. Высокая, тоненькая, как тростиночка, с прямыми белокурыми волосами до плеч, без косметики, в джинсах и водолазке, она казалась девочкой, собирающейся на пикник. Уже потом, в гостиной, при свете уходящего дня Пазевская разглядела коричневую тушь на ее длинных пушистых ресницах и следы коричневого карандаша, очерчивающего контуры нежных, по-девичьи чистых губ.

– Миликов – подонок, фашист проклятый! – тряслась от ненависти Лина, вручая подарки раскрасневшейся от удовольствия женщине. – Свою жену бережет, а мою дочь изуродовал! Она ведь тоже была и хороша, и молода. А теперь, по его милости, Таня – толстая, старая тетка! Я ему это еще припомню, гад ползучий!

– От Танюши кастрюли, которые сойдет за сковородки, а от меня – кружевная скатерть. В знак благодарности Вам и Вашему супругу за заботу о моей доченьке, – ворковала Пазевская, растягивая губы в улыбке, весьма схожей с гримасами больной, сидящей в зубоврачебном кресле.

Эвелина Родионовна просидела в гостях у Софы больше часа. За это время Лина узнала, что хозяйка родом из Ленинграда, закончила там Иняз, после чего несколько лет работала переводчицей. Была направлена на международную медицинскую конференцию в качестве синхронного переводчика, где и встретилась с Митей, который приехал туда с докладом. Через неделю после знакомства они решили расписаться, и вот уже восемь лет, как она носит фамилию Миликова и живет в Средней Азии.

Софья, узнав о причинах, по которым Лина приехала в столицу, очень удивилась. По рассказам Тани она много знала о Пазевской, а потому была поражена, услышав, что дама ее уровня согласилась на роль домработницы в семействе Рийденов. Неожиданно, молодая женщина разоткровенничалась. Сказала, что мечтает навестить своих родителей, что у Мити в ближайшем будущем намечается командировка в Ленинград, но она не может его сопровождать, так как не на кого оставить квартиру.

– Посоветуйтесь с мужем, дорогая. Я еще долго здесь пробуду, если надумаете ехать вместе, я смогу здесь ночевать. Мне это будет не в тягость. Вы проявили такое внимание к моей девочке, что я сочла бы за радость отплатить Вам тем же.

Беседуя о самочувствии Тани, Эвелина Родионовна навела Софу на разговор о Загориной.

Миликова рассказала, что Митя и Аня много лет работали бок о бок и все это время были в отличных отношениях. Но в последнее время между ними пробежала кошка.

– Понимаете, мой муж уже давно практикует, как сексопатолог. Разумеется, частно. Так вот, примерно год назад к нему обратился супруг Анны Петровны Эдуард – у него возникли проблемы с интимной жизнью. В общем, Митя Эдика вылечил, а тот возьми и женись на молодухе – танцовщице из ансамбля «Цветы Азии». Ане уже под пятьдесят, она стареет… Конечно, ее муж поступил не лучшим образом, но его можно понять. Все-таки молодость – бесценное сокровище. Так вот, Загорина считает, что все это подстроил Митрофан. Полагает, будто муж завидует ей, как специалисту, вот и отомстил.