Убийство – дело житейское

Лина читала дневник до утра и страшно нервничала. Поначалу, все происходило так, как она и предполагала: в то время, когда Таня приезжала к ней помогать ухаживать за умирающей Ларисой, Рийден-младший возил юную пани в предгорья, на дачу к друзьям. Провел с ней две недели на виноградниках. Они купались на водохранилище, он читал ей стихи, философствовал, объяснял, что физиологически она уже созрела для любви, что ровесница Джульетты и находится в том возрасте, когда страсть становится смыслом жизни. То, о чем твердил девочке Миша, Эвелина могла и не читать – она и без этого догадывалась, какую песенку он будет напевать. Однако продолжение этой истории стало для нее абсолютной неожиданностью. Михаил убедил девчонку, что у нее задатки выдающейся личности, раз в свои тринадцать лет она уже поднялась над всеми общечеловеческими заблуждениями. В дневнике Вали после страниц, посвященных счастью, которое захлестнуло ее, когда она была возлюбленной развращенного интеллектуала, последовали листы с подробным описанием того ада, в котором она оказалась после возвращения домой мачехи.

Девчонка еженощно выползала на балкон, подкрадывалась к открытым окнам спальни родителей и подсматривала, как они занимались любовью. Кончилось все это дикой истерикой, успокоительными таблетками, после чего Валентина перебралась жить к Фросе. Позже интимные встречи Миши и Вали стали проходить у них дома в то время, когда Таня была на работе.

Страницы с комментариями девушки в адрес мачехи были пронизаны такой ненавистью, что Лина пришла в отчаяние. Тон записей изменился, когда Фрося, изображая тяжело больную, осталась лежать у невестки. Весь этот период Рийден младший и его возлюбленная прожили вдвоем на квартире Алкиса. Валентина, вообразив, что они уже семейная пара, надумала изгнать мачеху из их жизни и, как-то под утро, пока Михаил спал, позвонила ей. К удивлению девушки, все закончилось совсем не так, как она рассчитывала. Когда Татьяна оказалась в сумасшедшем доме, Миша сообщил своей юной подруге, что пришло время ей образумиться и понять – он не юный Ромео и ей не ровня, а потому девочке пора занять свое место в их семейной иерархии, прекратив соваться в дела взрослых. Михаил объявил своей совершенно обалдевшей любовнице, что ничьи уловки не заставят его развестись со своей сговорчивой и хозяйственной супругой, и сказал, что понимает, как страстно его мать мечтает о другой невестке – богатой и со связями, такой как Софа или Катя. Но ему подобные особы не нужны – на выходки таких жен у него нет ни денег, ни здоровья. Эту информацию с холодной учтивостью Рийден-младший выдал прямым текстом обезумевшей от ревности Валентине. В дневнике девушка писала, будто заявила отцу, что Татьяна, после пребывания в больнице, превратится в жирную корову, на что Миша ей ответил: – «Пусть Таня будет, как две коровы, лишь бы дома было тихо и чисто, и в кровать никто не лез, когда я раздражен или работаю».

Эвелина могла предположить, что угодно, но только не это. Однако, немного успокоившись, сообразила – эти байки зять наплел девчонке для того, чтобы она не строила никаких планов относительно их будущего.

– Танюша, родная, ты просто фишка в игре этого монстра! С тобой обращаются, как с наивным ребенком! Уж я бы такого обращения с собой не допустила!

Лина долго топталась по дому возбужденная и расстроенная, а потом разразилась в свой собственный адрес гневной тирадой.

– Льстишь ты себе, старая маразматичка! С тобой в ту же игру сыграла Азарханова. И ты была столь же беспомощна, как сейчас Таня. А все потому, что в это действо было втянуто твое сердце! И не тебе критиковать дочь, старая индюшка! Вы похожи до тошноты. Обе не сумели ничего доказать! Не смогли отстоять свое человеческое достоинство, потому и отправились за справедливостью к Создателю, на тот свет. Благо, не дошли. Обе получили от ворот поворот. Он, видимо, хочет, чтобы мы здесь, на земле сами за себя постояли.

Последние признания в дневнике были написаны уже на обложке. Тетрадь заканчивалась записью, сделанной через несколько дней после приезда Пазевской. В ней Валя, проклиная Мишу за распутство, описывала свое отчаяние, когда обнаружила в их квартире следы пребывания какой-то шлюхи, а после отзывалась о Лине, как о нормальной женщине, которая, скорее всего, приехала для того, чтобы вывести зятя и его мамашу на чистую воду. Писала, что Эвелина – баба с головой, но все равно так же наивна, как и ее дочь. Поверила, будто Валя и вправду не видела фотографий своей матери. Не такая уж она простушка, чтобы не выследить отца и не узнать, где у него тайник.