Убийство демократии. Операции ЦРУ и Пентагона в постсоветский период

Кконцу осени 1999 года шумиха, поднятая СМИ вокруг массовых захоронений, заметно стихла. Многие раскопанные участки, считавшиеся местами массовых захоронений, таковыми не оказались: было обнаружено несколько сотен тел, у которых отсутствовали признаки пыток либо массовых расстрелов. Во многих случаях не было надежных доказательств принадлежности тел к той или иной национальности. Отсутствие массовых казней означает, что обвинения в адрес С. Милошевича о его причастности к военным преступлениям, по словам Ричарда Гвина (Richard Gwyn), «становятся чрезвычайно спорными… Еще более сомнительной и вызывающей вопросы является продолжающаяся Западом расправа над сербами»[94].

Несомненно, в Косово находили захоронения, в которых было по два тела и более, что, по определению НАТО, считалось «массовым захоронением». Люди погибали от бомб и боевых действий, которые велись между югославской армией и отрядами АОК. Некоторые, вероятно, умерли по естественным причинам, что случается в крупных населенных пунктах, жители которых испытывают подобный стресс. Нет сомнения, что, как и на всякой войне, имели место убийства из-за недоброжелательности и свершенные без промедления казни, однако не в таком масштабе, чтобы приклеивать к ним ярлык «геноцид» и оправдывать смерть и разрушения, которые принесли страны НАТО в Югославию.

В отличие от своих официальных заявлений, МИД Германии в частном порядке отрицал наличие доказательств того, что геноцид и этнические чистки были составной частью югославской политики: «Даже в Косово случаи недвусмысленных политических преследований в отношении албанской этнической группы подтверждений не нашли… Действия [югославских] сил безопасности были направлены не против косовских албанцев как этнической группы, а против вооруженных противников»[95]. И тем не менее С. Милошевич был объявлен военным преступником, которому предъявлены обвинения в причастности к насильственным высылкам и массовым казням. Преступления, которые, как утверждают, имели место после начала бомбардировок НАТО, использовались для оправдания самих бомбардировок.

Обвиняй лидера, бомби людей

Существует множество примеров, как государства-изгои превращаются в мишени. Этот процесс предсказуемо прозрачен и не очень оригинален. Во-первых, ведется демонизация лидеров: ливийского лидера М. Каддафи представляли «маньяком, страдающим манией величия, подобно Гитлеру»; панамский М. Норьега был «наркоразбойником и мерзавцем», одним из самых худших в мире, а также «поклонником Гитлера»; президент Ирака С. Хусейн получил ярлык «багдадского мясника», «психопата», который был «хуже Гитлера». После демонизации следуют навязанные Соединенными Штатами санкции и военное нападение на страну лидера. Общим у всех этих разных лидеров было то, что каждый из них по отдельности проводил до некоторой степени независимый курс своего государства, не соответствующий диктату глобального свободного рынка[96].

Билл Клинтон называл президента Югославии Слободана Милошевича «новым Гитлером». Первоначально официальные лица Запада, смотревшие на бывшего банкира как на мещанина и сербского националиста, который может ускорить развал федерации, приветствовали его и называли «харизматической личностью». И лишь позже, когда они увидели в нем скорее препятствие, нежели орудие, — представили его демоном, который «развязал все четыре войны». Это показалось уже перебором для главного редактора престижного американского журнала «Форин аффэрс» Фарида Закарии (Гагееб гакапа). Он заметил в «Нью-Йорк таймс», что С. Милошевич, который правит «доведенной до нищеты страной, не нападающей на своих соседей, не может быть Адольфом Гитлером. Он даже не Саддам Хусейн»[97].

Слободан Милошевич был избран президентом Югославии в результате выборов, в ходе которых иностранные наблюдатели обнаружили незначительные нарушения. К концу 1999 года он возглавлял коалиционное правительство, состоявшее из представителей четырех партий, а оппозиционные группировки открыто осуждали его самого и действия его правительства.

Отказаться от демонизации образа Милошевича и сербского народа не значит идеализировать их или заявлять, что войска сербов действовали безупречно. Наша цель — разоблачить фальшивые представления, сфабрикованные для оправдания агрессии НАТО против Югославии.