Убийство Генриха IV

Тирана по действиям, наследственного короля или короля волей народа, если этот король вступил на дурной путь, надо терпеть, пока он не нарушает условий, поставленных ему в тот момент, когда ему была доверена верховная власть. Но если он захватывает богатства подданных, если он презирает законы и религию королевства, если он попирает ногами самое святое, его надо свергнуть. Если общественные собрания еще дозволены, подданные должны договориться, как себя вести. Сначала им следует увещевать тирана, дабы он образумился и вернулся к почитанию законов. Если он исправится, пусть никаких вопросов более не будет. Но если он отвергнет предостережения, если он не оставит никаких надежд, тогда собрание должно публично провозгласить, что подданные более не признают его королем и что отныне все его повеления будут считаться недействительными. Естественно, дело дойдет до гражданской войны, и собрание должно позаботиться о средствах, чтобы приобрести оружие, должно ввести соответствующий налог.

До сих пор Мариана не выходил за границы, поставленные католическими теологами XVI века. Но далее можно было бы сказать, что его обуял дух Лиги, если только дух Лиги не был духом Испании. Если собрание не видит иной возможности — имеется в виду законный суд и осуществление его решения по всей форме, — тогда следует без колебаний сразить тирана железом как врага общества, по праву обороны и властью народа, которая всегда легитимней и выше власти тирана. Это право на убийство принадлежит не только народу, но каждому отдельному лицу!

Если собираться более нет возможности, каждый гражданин имеет право восстать и убить тирана по действиям. «Всегда полезно внушать государям: если они будут угнетать Республику, если станут невыносимы из-за своих пороков и преступлений, они могут быть убиты, и это будет не только законно, но вызовет рукоплескания и славу в грядущих поколениях».

Далее Мариана отвергает некоторые возражения. Давид пощадил Саула. Это так. Но Саул был избран самим Богом, и, в конце концов, его пороки были не столь велики. Первые христиане не восставали против римских императоров — своих гонителей. Да, но в тот момент для распространения веры нужны были мученики, а больше такой необходимости нет. Есть решение Констанцского собора. Конечно, но его декрет не был утвержден ни папой Мартином V, ни Евгением и никем из их преемников, а силу закона решениям соборов дает одобрение пап. Кстати, декрет Констанцского собора относился к конкретному случаю. Он не имеет всеобщей значимости.

В следующей главе Мариана рассматривает вопрос, можно ли убить тирана с помощью яда, и отвечает на него утвердительно[160]. Похоже, Мариана, не заходя так далеко, как Буше, в некоторых пунктах сближался с ним. Он далеко отступал от общих представлений католических богословов своего времени, которые принимало большинство иезуитов. Вероятно, отец Котон, иезуит-исповедник Генриха IV, был искренен, осуждая «это дурно очиненное перо».

От случая Марианы весьма отличается случай иезуита Беллармино. Его имя не было официально упомянуто в Парижском парламенте на следующий день после смерти Генриха IV. Заговорили о нем лишь через несколько месяцев. Но его сочинения издавна были предметом оживленных споров. Возглавляя кафедру диспутов (Controverses) в Римском коллеже с 1576 по 1588 г., он в 1586 г. выпустил первый том своих «Контроверсий», включив туда трактаты о верховном понтифике и о церкви. Первое полное издание «Контроверсий» вышло в 1596 г. в Венеции. В течение нескольких лет во Франции была запрещена продажа первого тома. «Контроверсий» породили жаркую полемику, которая никогда не прекращалась полностью и разгорелась с новой силой в 1608 г. из-за зловредных инсинуаций английского короля Иакова I в его памфлете «Тройной клин для тройного узла»[161]. Беллармино никогда специально не рассуждал о тираноубийстве. Но он утверждал, что папа обладает косвенной властью над королями. Когда речь идет о духовном благе душ, папа вправе вмешиваться в светские дела государств, отбирать власть у монархов и вверять ее другим, вводить и отменять законы[162]. Отсюда следствие: если король не желает подчиняться решению понтифика, народы больше ничем не обязаны первому, они легитимно могут объявить ему войну, и государь может быть убит в равном сражении. Это Беллармино признавал. Его противники делали вывод из его доктрины, что государя могут легитимно убить изменники или наемные убийцы — вывод, который Беллармино в своих ответах с ужасом отвергал. Но важно уже то, что из его книги, если ее прочесть саму по себе, без позднейших ответов, можно сделать столь опасное заключение, словно бы внушенное этим высоким авторитетом[163].