Убийство гвоздями

Тао Гань принес квадратную доску, которую изготовил по указанию судьи Ди перед самым заседанием. К ней были приколоты шесть белых картонных кусочков из семерки. Каждый был размером более чем в два чи, чтобы зрители могли их разглядеть. Тао Гань поставил доску на возвышение, напротив стола писца.

– Здесь вы видите, – продолжил судья Ди, —шесть треугольников из семерки, расположенных так, как они были обнаружены на столе в парильне мастера Лана. – Подняв доску, судья продолжал: – Седьмой треугольник был найден зажатым в правой руке покойного. От страшного яда у него распух язык, и он не смог позвать на помощь. Поэтому, сделав последнее усилие, он попытался указать на преступника с помощью семерки, в которую играл перед тем, как выпить роковую чашку. К сожалению, конвульсии начались до того, как он сумел дополнить фигуру. Когда он, корчась от боли, соскользнул на пол, он, должно быть, задел треугольники в сдвинул три из них. Немного поправив их положение и добавив тот, что был найден в его руке, можно безошибочно составить предполагаемую фигуру.

Судья Ди встал, снял три треугольника и снова прикрепил их, но немного по-другому. Когда он добавил четвертый треугольник и получил изображение кота, все раскрыли рты от изумления.

– Этой фигурой, – заключил судья, садясь на свое место, – мастер Лан указывал на госпо­жу Лу как на своего убийцу.

Госпожа Лу вдруг выкрикнула:

– Это ложь!

Вырвавшись из рук стражников, она подползла к столу. Ее лицо было искажено от боли. Нечеловеческим усилием она заползла на возвышение и со стоном упала на край стола. Отдышавшись, она ухватилась за него левой рукой и, дрожа, изменила положение трех треугольников, которые прикрепил судья Ди. Затем она оглянулась на слушателей, прижимая к груди четвертый треугольник, и хриплым голосом за­кричала:

– Посмотрите! Это обман

Она со стоном поднялась на колени, прикрепила треугольник к верху изображения и выкрикнула:

– Мастер Лан делал птицу! Он не пытался указывать… на меня!

Вдруг ее лицо смертельно побледнело, и она рухнула на пол.

– Эта женщина, должно быть, сверхчеловек! – воскликнул Ма Жун, когда все они собрались в кабинете судьи Ди.

Она меня ненавидит, – сказал судья, – потому что она ненавидит все, за что я борюсь. Она злая женщина. И все же меня восхищает ее недюжинная сила воли и быстрый ум. Не так-то легко сообразить, как кота можно превратить в птицу – и это в то время, как она одурманена болью.

– Она, наверное, необыкновенная женщина, – заметил Чао Тай. – Иначе мастер Лан никогда бы не обратил на нее внимания.

– И в то же время, – с тревогой в голосе произнес судья Ди, – она поставила нас в исключительно неловкое положение! Мы не можем и дальше обвинять ее в убийстве Лана, но теперь должны доказать, что ее муж умер насильственной смертью и что она в этом замешана! Позовите судебного лекаря.

Когда Тао Гань вернулся с горбуном, судья Ди обратился к нему:

– На днях вы говорили, Куо, что вас озадачили выпученные глаза на трупе Лу Мина. Вы утверждали, что это могло быть вызвано сильным ударом в затылок. Но даже если предположить, что доктор Куап участвовал в заговоре, разве брат Лу Мина или гробовщик, одевавший тело, не заметили бы такой раны?

Куо помотал головой.

– Нет, ваша честь, – ответил он, – никакой крови могло не быть, если бы удар был нанесен тяжелым молотком, обернутым в плотный слой ткани.

Судья Ди кивнул.

– При вскрытии, разумеется, обнаружится проломленный череп, – заметил он. – Но если, предположим, это не так, какие еще доказательства насилия вы сможете найти на трупе? Все это случилось уже почти пять месяцев назад!

Многое зависит, – ответил горбун, – от качества гроба и условий, в которых он находится в могиле. Но даже если разложение зашло далеко, я думаю, мне удастся найти следы яда, изучая, например, состояние кожи и костного мозга.

Немного подумав, судья сказал:

– Согласно закону, эксгумация тела без веской причины является тяжким преступлением. Если при вскрытии не обнаружится неопровержимого доказательства того, что Лу Мин был убит, мне придется подать в отставку и сдаться властям, чтобы меня судили за осквернение могилы. Если к этому еще добавить ложное обвинение в убийстве мужа, предъявленное госпоже Лу, нет ни малейшего сомнения в том, что я буду казнен. Правительство защищает своих чиновников, во только если они не совершают ошибок. Наша императорская гражданская служба настолько сложна, что в вей не остается места для снисходительности по отношению к чиновникам нарушителям, даже если они действуют с лучшими намерениями.

Судья Ди встал и зашагал по кабинету. Три его помощника с тревогой наблюдали за ним. Вдруг он остановился.

– Мы проведем вскрытие! – твердо произнес он. – Я рискну!

Чао Тай и Тао Гань, похоже, сомневались. Последний заметил:

– Эта женщина обладает всевозможными темными секретами. А что, если она убила мужа, наведя на него порчу? Тогда на теле не найдется никаких следов!

Судья нетерпеливо помотал головой.