Убийство из суеверия

— Вы его выгораживаете, потому что он состоит в вашем клубе и вас забавляют его россказни…

— Осторожно, Дуглас! Вы заходите слишком далеко!

Старший инспектор принялся кусать губы:

— Ах, ну да, простите. Это все из-за госпожи Форбс, моей супруги. Она вывела меня из равновесия, и я все еще никак не приду в себя…

— Скажите лучше, как вам Элис Адамс?

— Милая девушка, даже очень. Гм, я так думаю, несмотря на разницу в возрасте, она обожает профессора Даллингтона. Видели, как кинулась к нему в объятия?

— Она узнала об убийстве родного брата. И объятия жениха были для нее временным прибежищем, спасением от ужаса, который ей навеяло это жестокое преступление. Не забывайте, он был ее учителем, а кроме того, коллегой ее отца. И тут любой психолог может спросить: не переносит ли девушка любовь к покойному отцу на жениха?

— Вы тоже так думаете?

— Просто предполагаю. Во всяком случае, проверьте банковские счета Эммы Адамс, а заодно и счета Даллингтона. Женитьба таких разных людей вполне стоит того, чтобы все проверить, — может, тут и правда что-то не так.

— Думаете, со стороны Адамсов это брак по расчету?

— Или, может, просто-напросто союз двух людей, страстно увлеченных этнологией. Ладно, поживем — увидим. А как вам Дженнифер Тейлор?

— Здоровая девушка, спортивная, — с ноткой восхищения в голосе ответил Дуглас Форбс. — Знает, чего хочет. Не то, что ее братец… Тщедушный холерик.

Сэр Малькольм при таком сравнении улыбнулся, потом продолжал:

— Этот Тейлор явно недолюбливает Даллингтона. Сами видели, как он обращается с профессором, — не очень-то учтиво. Между ними словно черная кошка пробежала. Профессор сделал вид, будто ничего не заметил. Да уж, с этим тоже придется разобраться.

— Тейлор всего лишь ученик Грегора Адамса, а Даллингтон был с ним на равных. Отсюда профессиональная зависть.

— Возможно, но скажите, Дуглас, не кажется ли вам, что весь этот спектакль с телом Адамса устроен преднамеренно — чтобы навести подозрения на профессора?

— Я же говорил, он и раньше казался мне подозрительным типом. Да и кто, как не он, мог устроить такой чудовищный спектакль?!

— То-то и оно! Не многовато ли будет — острога, розовые лепестки, тайнописная дощечка, моя книга! Уж слишком все очевидно, не находите?

И лично меня нисколько не убеждает. Да и потом, у него ведь все это украли, разве нет?

— А может, он сам инсценировал кражу…

— И заявил в соседний полицейский участок!

— Алиби! По мне, так это прямо бросается в глаза — выходит, ваш Даллингтон и есть виновный!

— Послушайте, Дуглас. Я отлично вас понимаю. Все складывается против профессора, только он настоящий ученый, исследователь. Конечно, он вполне мог придумать какой-нибудь церемониальный антураж вокруг тела Кевина, но он никогда не оставил бы в старой грязной хибаре книгу Уоллиса: ведь она для него истинный кладезь мудрости, большая редкость, и ему в работе было бы без нее никак не обойтись. К тому же, чтобы кого-то убить, нужна причина. А вы видите здесь хоть слабый намек на мотив? Он собирается жениться на девушке и при этом убивает ее брата? Нет, здесь что-то не сходится.

Старший инспектор собрался было выдвинуть свои аргументы, но тут в дверь гостиной постучали. Следом затем, не ожидая приглашения, в комнату вошел статный мужчина лет пятидесяти с седыми волосами и бородой. Одет он был строго — пожалуй, только черная бабочка в белый горошек была единственной вольностью, какую мог себе позволить этот сухопарый и довольно мрачный с виду человек.

— Извините, — проговорил он надтреснутым голосом. — Вы, верно, и есть те самые джентльмены-следователи из Скотланд-Ярда?

— Вы не ошиблись, — вставая, сказал Форбс. — Я старший инспектор Дуглас Форбс, а это наш советник сэр Малькольм Айвори.

— Ах, джентльмены, какое несчастье! Я только что узнал от экономки, когда возвращался с утренней прогулки. Что же на самом деле произошло?

— А вы-то сами кто будете? — осведомился Форбс.

— О, простите! Совсем забыл. Мэтр Брайан Дервантер, нотариус семьи Адамс…

— Замечательно, — продолжал сэр Малькольм. — Нам очень хотелось с вами встретиться и кое о чем вас расспросить. Присаживайтесь, пожалуйста.

— Но, видите ли, я просто ошеломлен, подавлен. Неужели Кевина действительно убили?

Он сел в кресло, вид у него был совершенно потерянный. Кадык под белой кожей на горле ходил вверх-вниз.

— Кевина Адамса обнаружили мертвым этой ночью, под утро, в заброшенном доме тут недалеко, — объяснил старший инспектор. — Его убили острогой из коллекции профессора Даллингтона.

— Острогой? Профессор? Но это же нелепо! Уму непостижимо! Да и какое отношение может иметь профессор к столь бессмысленному злодеянию?

— Мэтр, мы вовсе не утверждаем, что Даллингтон повинен в этой смерти, — заметил сэр Малькольм. — Мы только сказали, что возле тела жертвы нашли принадлежащую ему острогу — с ее помощью, очевидно, и был нанесен смертельный удар.

— Да, в самом деле, как-то странно…

— Что же тут странного?

— Ну да, профессор сам показывал нам свою острогу — штука редкая, служила, кажется, для каких-то обрядов. На конце у нее перо, а древко в тончайших узорах.