Убийство из суеверия

— Она отдавала им всю себя. Особливо Кевину! Горе-то какое, а? По мне, так она не надолго его переживет.

— Расскажите о Кевине.

— Тогда я скажу все, что думаю, потому как терять мне нечего… Госпожа Эмма воспитала его из рук вон. Все-все ему спускала. Когда отец был в отсутствии, в доме хозяйничал он, понимаете? Меня держал за простую служанку, хотя я в должности экономки, понимаете? Надо же и себя уважать!

— А мисс Элис?

— О, она совсем другое дело! Хорошая девочка, все читала свои мудреные книжки. Из-за нее-то я и осталась у Адамсов, несмотря на Кевина, хотя денег, чтобы мне платить, у них не было. Сколько раз повторяла я госпоже Эмме: «Почему бы вам не продать всю эту дребедень, раз она, как вы говорите, больших денег стоит?» А она мне в ответ: «Блэк, это же память о покойном муже. Как же можно расстаться с памятью? И речи быть не может!» Э-э, а меня при ее словах все смех разбирал. И вот теперь, как я знаю, приходится отдавать нажитое добро профессору Даллингтону. Правда, ему-то куда его девать — вот вопрос, тут и без того негде яблоку упасть!

— Расскажите вкратце, что было вчера, — попросил сэр Малькольм.

— Сейчас-сейчас, все-все расскажу. Хоть я и не болтушка, но с меня хватит! Знаете, я только и бегала туда-сюда, из кухни в столовую, где они все заседали. Днем сидели за большим столом и спорили, спорили, и все о цифрах да о цифрах. А я только и успевала подносить им, что выпить, правда, пили все больше двое парней.

— Кевин и Патрик Тейлор, — уточнил сэр Малькольм.

— Вы хорошо знаете Тейлоров? — спросил старший инспектор.

— Они завсегда хаживали к Адамсам. Настоящие друзья. Между нами говоря, крошка Тейлор, кстати, очень хорошенькая, по уши влюбилась в Кевина. А он на нее даже не глядел. Все с Патриком водился, хотя тот был ему не пара. Патрик работал у профессора Адамса, правда, чем уж он там у него занимался, не скажу; знаю только: из Кевина помощник был никудышный — никакого проку. Лодырь он был, каких поискать.

— Давайте, с вашего позволения, вернемся к вчерашнему дню.

— Я слыхала все их разговоры, когда прислуживала в столовой. Они все спорили, особливо Кевин с сестрой, — никак не могли поделить эту штуковину… как ее, коллекцию. Потом, наконец, уже перед самым обедом мне велели нести шампанское и фужеры. Знать, сговорились, решила я. И то, слава Богу — где это видано, чтобы так ломаться из-за какой-то свадьбы! И все же, как я погляжу, профессор Даллингтон души не чает в Элис, а она, видать, молится на него, как на Бога-отца…

— Вы не задумывались, с чего это вдруг позвали Тейлоров?

— Какая же свадьба без свидетелей, верно?

— Верно, — согласился сэр Малькольм. — А теперь хорошенько подумайте, прежде чем отвечать. После шампанского был обед…

— Точно. Я взялась накрывать на стол. Меж тем кто-то из них пошел к себе, а другие — в курительную.

— А что было после обеда?

— Погодите-ка, дайте вспомнить…

На румяном лице старушки складок изрядно прибавилось, она прищурила глаза, потом сказала:

— Ну-тка, давайте! Задавайте свои вопросы!

— Так что вы делали, после того как закончился обед?

— Убирала со стола, где эти леди-джентльмены кушали. Я запекла им баранью ногу с мятой и зеленой фасолью, а еще картофельный пирог спекла. Уплетали за обе щеки. А после вижу: некоторые сели за карты. За маленький такой складной столик, за какими обычно играют.

— Кто же из них сел за столик?

— Играть? Ну, профессор сел, госпожа Эмма, нотариус и крошка Тейлор… А Элис примостилась возле жениха и поглядывала себе, как играют остальные.

— А где в это время был Кевин?

— Не знаю. Должно быть, у себя в комнате… Я видела его уже после. Когда мыла на кухне посуду. Ее там был целый ворох! Мыть — не перемыть. Тут-то Кевин и вышел. Слышу — дверь скрипнула, а после гляжу — он уже на улице.

— Который был час?

— Около полуночи, но я не удивилась. Он же был этот… как, бишь, его… лунасик…

— Лунатик, — поправил Форбс. — Так ведь тьма, наверно, стояла кромешная. Как же вы разглядели, что это был именно он?

— Так там же стоит фонарь, аккурат на углу Кенсингтон-Парк-роуд и Клейтон-стрит. Туда он и пошел.

— Дождь был? — осведомился Форбс.

— Нет. Дождь пошел только утром, часов в шесть.

— У Кевина с собой что-нибудь было — ну, скажем, пакет или сверток? — спросил сэр Малькольм.

— Нет, ничего такого не было. Обычно он ничем себя не утруждал. Ходил себе руки в брюки — слава Богу, хоть не свистел!

— А как он вернулся, видели?

— Я перемыла всю посуду — и на боковую. Тяжелый выдался денек, знаете ли…

— И больше ничего не видели?

— Да я много чего видала, только не пойму, что вам нужно…

— Ну, например, нам хотелось бы знать, где был Патрик Тейлор, когда остальные играли в бридж?

— В гостиной его точно не было. Хотя, погодите-ка… Когда я пошла к себе наверх, на боковую, столкнулась с ним аккурат на лестнице — он вниз шел. Мы пожелали друг дружке доброго вечера.

— Он выходил из дома?

— На улицу? А-а, про это ничего не знаю.

— Еще один вопрос, — сказал сэр Малькольм. — Перед тем как пойти «на боковую», вы находились на кухне постоянно?