Убийство из тюбика с кремом

Утром, после легкого завтрака, состоящего из жаренной грудинки в сухарях, заливного языка и небольшой порции ванильного мороженого с кофе, мы дружно отправилась (как же без меня!) в офис "Милены". Я, конечно, хотела, чтобы мы воспользовались подаренным Ниро "роллс-ройсом".

Я уверяла своего любимого, что "Шеридан" не зря подарила ему этот "ролле". На что Ниро вполне резонно замечал, что водить самому такой автомобиль неприлично-будут принимать за шофера. А если мне хочется ездить в "роллс-ройсе", то ему придется этого шофера нанять (ну, вообще-то я не против). В итоге мы поехали на его старой машине.

Немецкое представительство располагалось в центре Москвы на маленькой тихой улочке рядом с Домом кино. Офис "Милены" оказался достаточно стандартным для нашего нового столичного бизнеса. Большая квартира на первом этаже дома была поделена на жилую часть и рабочую.

Говорящий по-русски немец, который проводил там большую часть времени, встретил нас. Мы огляделись. Комната в светлых тонах, стандартный набор хорошей мебели, стандартный набор аппаратуры. На стендах большая выставка продукции. Оказывается, "Милена" производит огромное количество косметических средств, которые обновляются и дополняются каждый сезон.

Ханс Гельтфульд, как представился немец, принял нас настолько хорошо, насколько это возможно. Выглядел он, правда, растерянно и подавленно и на меня поначалу смотрел как-то странно - ему ведь сообщили об одном только Ниро. Но потом он понял, что я не собираюсь набрасываться на него с кулаками, и оттаял.

Чувствовалось, что мой обожаемый Ниро - единственная надежда на спасение для его фирмы.

Расположившись на белых кожаных диванах, мы услышали историю о катастрофе, которая произошла позавчера в Москве, В изложении Ханса это выглядело так, что "Милена" здесь невинный ягненок, на которого напал серый волк.

Суть его версии сводилась к следующему. Фирма "Милена" существует уже двадцать лет. Производит дешевые доброкачественные косметические товары. Четыре года назад фирма начала продавать товары на российском рынке. И дела ее шли замечательно хорошо. До тех пор, пока...

Когда вдруг все словно сошли с ума. Немец сказал, что ему показалось, будто он сам сошел с ума. Потому что то, что произошло, невозможно, потому что этого не может быть.

Во-первых, фирма не выпускает ароматические салфетки, которые вызвали такой кошмарный эффект.

Во-вторых, фирма не пользуется услугами агентов для распространения своей продукции. Вся продукция "Милены" поступает крупными партиями непосредственно в магазины, где прекрасно продается без всякой дополнительной рекламы.

Представитель показал контракты с такими магазинами, как ГУМ, ЦУМ, универмаг "Москва". Количество упаковок, которое фигурировало в этих контрактах, - сотни тысяч.

Ниро был молчалив и задумчив. События последних дней выглядели все загадочней и загадочней. Под конец он попросил то, что у добропорядочного немца вызвало некоторый шок - формулы составов их продукции. Ханс возмутился. На что Ниро резонно заметил, что хотя это и является коммерческой тайной, но в скором времени станет предметом судебного разбирательства. И тогда, хочет фирма или нет, но состав ее кремов станет достоянием широкой публики. Причем произойдет это при крайне неблагоприятных обстоятельствах. Ханс сказал, что решение такого вопроса ему надо согласовать с дирекцией в Бонне, после чего наша аудиенция закончилась.

- Вот так, - ворчал Ниро, выходя из подъезда на улицу. - Опять я не знаю, ни сколько мне заплатят, ни что я могу делать, ни кого могу нанимать. Ты, подруга, втравила меня в очередную авантюру, - продолжал он ворчать.

- Куда мы сейчас? - прервала я его.

- В то злополучное кафе.

Снова был прекрасный летний день, так же дул с Москвы-реки приятный ветерок, так же сновали между столиками очаровательные официантки в красных юбочках. Так же разноцветными пятнами блестели на солнце зонтики над столами.

Единственное отличие - кафе было почти пустым. Хотя и говорят, что дурная реклама тоже реклама, но к кафе это, похоже, не относилось. Напуганная увиденным по телевизору и статьями в газетах, публика явно не решалась заходить сюда.

Ниро выбрал столик, сидя за которым хорошо проглядывалась и улица, и служебный вход в кафе. Устроившись, мы попытались восстановить события того дня. Подошла официантка за заказом, но Ниро не спешил расспрашивать ее о происшедшем, и тогда за дело взялась я.

- Скажите, вы работали в тот день? - От моих слов официантка нахмурилась и быстро удалилась. - Я не ожидала такой реакции. - Ниро ничего мне не ответил. Странно.

Через несколько минут официантка вернулась и, видимо волнуясь, что было заметно по грохоту о стол вазочками с мороженым и расплескиваниям минералки из стаканов, начала быстро говорить.

- Ну, не понял никто, что произошло. Сюда же каждый день таскались рекламные агенты, - тараторила она, заглядывая Ниро в глаза, - предлагали черт-те что всем подряд. И та девица также оставила здесь буклеты какие-то, оставила эти салфетки и исчезла.