Убийство к Рождеству

Тамары здесь я не увидел. Увидел только Галю. Она лежала у стены на левом боку, спиной ко мне и подтянув колени к груди. А громадная лужа крови, в которой лежала художница, словно говорила мне о том, чтобы я даже и не думал, что могу подойти и разбудить девушку.

Но я заставил себя подойти к ней. Хотя бы затем, чтобы прочесть, что написано на стене – видимо, Галя из последних сил успела вывести три коротких слова собственной кровью – «Тома в бол|». Вместо последней буквы была просто длинная вертикальная черта.

Я присел на корточки рядом с убитой. Какая она маленькая… На этот раз убийца не резал горло – Галю ударили в живот. Я снял перчатку, чтобы пощупать пульс, но это было уже лишним – у живого человека рука значительно теплее. Я отпустил руку и провел ладонью по нежным волосам, дурманящий запах которых так хорошо запомнил. Потом, более не оглядываясь, на всякий случай заглянул в кухню и чулан. Никого. После этого покинул квартиру и осторожно прикрыл за собой дверь. Излишне говорить, что перчатку к этому моменту надел снова.

Зимний воздух подействовал на меня отрезвляюще. Я оглядел двор и остановил свой взгляд на мужике, который по-прежнему сидел на обломках скамейки поблизости. И не спеша направился к нему.

– Ты Галю Никифорову знаешь? – спросил я мужика.

Тот, подняв на меня тоскливые глаза трезвого алкоголика, просипел:

– Че? Кого?

– Ты как с Гитлером разговариваешь, насекомое? – брюзгливо спросил я. Словно бы кто-то другой подбирал сейчас за меня слова и тон.

Мужик посмотрел на меня внимательнее, живо оценил ситуацию, весь как-то сразу подтянулся и заговорил уже совсем иначе:

– Галю Никифорову, говорите? Художницу? Знаю. Все ее тут знают…

У мужика был явно не столичный говор.

– Где она сейчас?

– Дык откуда ж я могу…

– Откуда здесь?

– Кто? Она? Дык она москвичка, наверное…

– Ты! Ты откуда приехал, насекомое?

– Из Волжска…

– Хочешь, я сделаю так, что тебя завтра туда увезут?

– О… Зачем же?

– Ты давно тут торчишь?

– Ну, часа два уже… Тут корефаны должны подойти, насчет работы пошли толковать, да что-то не идут. А то совсем дело дрянь…

– Мне это знаешь по какое место?.. В подъезд заходил кто-нибудь?

– Это где Галина мастерская?

– Да.

– Заходили. Раза два.

– Кто?

– Дык я разве…

– Сейчас со мной пойдешь.

– Но я их правда не знаю.

– Опиши, как выглядели.

– Я не разглядывал… Ну, сперва два мужика заходили. На рожи я даже внимания не обратил. Один здоровенный такой, как шкаф. Потом вышли с какой-то подругой – здоровый под руку ее держал. Были в доме где-то минут десять. А! Они в тачку сели и уехали потом.

– Что за тачка?

– Иномарка. Темно-зеленая такая.

– Джип?

– Нет, обычная. Не очень большая. Может, «Пежо», может, «Рено»… Не разбираюсь я в них.

– Как одеты были?

– Как обычно… Вот как вы, например.

Я был облачен в коричневую парку и ту самую кепку с тонким слоем меха внутри – на каску пока не рискнул сменить.

– Еще кто входил?

– Еще дед какой-то зашел потом. Не выходил пока. Наверное, живет здесь – он с пузырем водки в пакете шел.

– И это все?

– Точно.

– А если подумать? – спросил я, доставая телефон.

Глаза мужичка тревожно забегали.

– Да ей-богу, никого больше не видел… Только вас.

– Не ври. Меня ты не видел. Понял?

– Понял…

– Тачка потом сразу уехала?

– Сразу. Они все втроем сели и уехали.

– А в машине кто-нибудь ждал?

– Да не помню я. Не заметил. Честно.

– Ну ладно, живи… – Я подумал, что больше не вынесу общения с этим типом. Более того, сейчас я вряд ли смог бы вынести общение вообще с хоть кем-нибудь.

* * *

Конечно, в таком состоянии, в каком я находился, глупо устраивать разборки. Но в «Эль Торо» меня пропустили очень легко, поскольку я уже примелькался, да и Авдеев оказался на месте.

– Это опять ты? – оторвался Игорь от рассматривания негативов на просвет. – Чего тебе еще надо?

Вместо ответа я размахнулся и дал фотографу в зубы. Тот так и отлетел в угол.

– Ах ты… – начал он и попытался дать мне сдачи. Но в этот момент я дал бы бой и братьям Кличко – причем обоим сразу.

Я разбил Авдееву нос и рассек бровь. Ну а губы рассадил еще первым ударом. После четвертого удара Игорь ушел в глухую защиту.

– А теперь отвечай, сучонок, – прошипел я. – Кому ты донес про нашу встречу у Оскара?

– Кого?.. Что?.. – Зло и жалобно простонал Авдеев.

– Ты знаешь, что случилось с Галей, сволочь?.. Ее кто-то пырнул ножом сегодня. А ждала она меня, понятно? Кому ты сказал о нашей встрече, гадюка?

– Галю?.. Она хоть жива?

– А ты как думаешь?

– Я ведь все равно узнаю.

– Убили ее, – с трудом выговорил я. – И я полагаю, ты что-то знаешь.

– Ты… Ты точно крейзи, – сказал вдруг Авдеев таким уверенным тоном, что мне стало не по себе. Он вытер платком кровь с лица, посмотрел потом на красные пятна. – Ну ты и кретин, – сказал он с чувством. – Да у Оскара тебя толпа народу видела.

Трусом он конечно не был. Но намного ли лучше меня соображал?

– Сейчас еще получишь, – сказал я.

– Что, думаешь, если ты сыскарь, так тебе все можно!?

Неужели он действительно считает меня сыщиком? Если так, то…

– Значит, по-твоему, я крейзи детектив?

Авдеев сплюнул кровь.