Убийство Кирова: Новое расследование

Мы тоже обсуждали вопрос о доказательствах, существование которых можно разумно ожидать в деле о заговорах. Имея преимущество писать годы спустя после статьи Жукова, мы привели огромное количество доказательств, которые подтверждают гипотезу, что заговоры, на которые ссылаются в Деле Кирова, Кремлевском деле, на Московских процессах и в Деле Тухачевского, были реальны. Сейчас мы имеем гораздо больше документальных доказательств, чем было у Жукова в конце 1990-х годов. Для каждого объективного ученого, как и для Жукова, доказательств об этих заговорах несметное количество. Большинство исходных документов в делах о заговорах 1930-х годов все еще классифицируется сегодня в России как совершенно секретные. Несомненно, только очень немногим привилегированным исследователям позволили увидеть некоторые из них. Но доступ к другим свидетельствам запрещен даже для них. Все свидетельства из этих архивов, которые уже были опубликованы, были, очевидно, либо официальными, либо полуофициальными — т. е. их нельзя было опубликовать без разрешения одного или другого официального органа. То, что различные архивы пребывают в ведении разных ведомств, несомненно, объясняет публикацию таких документов, как поразительные досудебные признания Генриха Ягоды и других, опубликованные крошечным тиражом в 200 экземпляров в 1997 г. Однако даже это количество проконтролировали основные историки крайне антикоммунистического толка.

У нас есть также два отчета «Комиссии Шверника», сделанные для Хрущева в начале 1960-х годов, «Записка» и «Справка». У нас есть тома официальных документов, включая «реабилитационные отчеты» горбачевских времен, и многие другие документы в официальных сборниках. Весь этот материал был опубликован учеными с сильным антикоммунистическим и антисталинским уклоном. Тем не менее результат всегда один и тот же. Все свидетельства первоисточников подтверждают, что заговоры 1930-х годов действительно имели место.

Единственный неофициальный источник публикации все еще секретных документов из бывших советских архивов, которые имеют отношение к заговорам 1930-х годов, — Архив Волкогонова. Дмитрий Волкогонов был ярым антисталинистом и был в хороших отношениях как с Горбачевым, так и с Ельциным. Можно предположить, что его помощники в исследованиях вынесли бы любые документы, которые в какой-то степени подтверждали взгляды их шефа. Но все документы в этом архиве, которые имеют отношение к заговорам 1930-х годов, скорее подтверждают, а не оспаривают существование заговоров и вину подсудимых. Мы раскопали в этом архиве несколько признаний из расследования по делу об убийстве Кирова в декабре 1934 г. и привели их в этой книге. Ни Кирилина, ни Лено не использовали их.

У нас все-таки есть некоторые несоветские доказательства, свидетельствующие о существовании этих заговоров: свидетельство Люшкова, сделанное во время его пребывания за пределами СССР, и подтверждение Валентина Астрова его признаний 1937 г. Эти свидетельства не только интересны сами по себе. Подтверждая заговоры, они также подкрепляют свидетельства советских расследований, включая досудебные допросы и показания на суде. Мы тоже имеем свидетельства Эмбер-Дро о намерении Бухарина и его группы убить Сталина. Мы имеем письма и другие документы из Архива Троцкого, которые свидетельствуют о фактическом существовании блока троцкистов, зиновьевцев и других оппозиционных групп и о связях Троцкого с Радеком и через блок с Зиновьевым и Каменевым.

Есть две возможных гипотезы, которые могли бы объяснить огромное множество доказательств, которые мы сейчас имеем, подтверждающих существование заговоров в 1930-е годы:

Гипотеза № 1: Все свидетельства, подтверждающие существование этих заговоров, были сфабрикованы тем или иным способом. Следователи лгали; подсудимые были вынуждены давать ложные показания под воздействием каких-то угроз или побуждающих мотивов; документы (если есть какие-то) были подделаны.

Гипотеза № 2: Заговоры действительно существовали, как подтверждают свидетельства.

Подобно всем гипотезам, первая, чтобы устоять, должна подтверждаться доказательствами. Гипотеза № 1 предполагает «заговор» тоже — заговор с целью фальсификации свидетельств. Если бы были доказательства такого заговора — доказательства того, что эти следственные материалы были сфальсифицированы или подсудимые были вынуждены лгать — мы могли бы исследовать их. Хотя одно или два таких свидетельства не лишили бы законной силы все остальные, они вполне могли бы признать недействительными некоторые конкретные свидетельства.

Однако нет никаких доказательств такого заговора. Как бы «глубоко» ни забирались в архивы исследователи, они так и не нашли даже намека на такой заговор или подделку свидетельств. Таким образом, на основании данных показаний и представленных доказательств любой объективный ученый обязан отбросить гипотезу № 1 за отсутствием доказательств и вынести решение в пользу второй гипотезы.