Убийство Кирова: Новое расследование

Здесь Ферр ссылается на опубликованные в 1998 г. две статьи западного исследователя Элвина Кукса: «Куксу удалось найти бумаги Люшкова, уже давно считавшиеся пропавшими. Особенно важно, что он смог взять исчерпывающие интервью у японских военных, которые курировали Люшкова, работали с ним и проводили с ним много времени. Он также изучил сохранившееся донесение о Люшкове, сделанное советским разведчиком Рихардом Зорге». Оказалось, что публичные выступления Люшкова разительно отличаются от того, что он сообщил японским спецслужбам приватно. Оно и неудивительно. Желая услужить новым хозяевам, беглый чекист был готов озвучить всё, что нужно официальной японской пропаганде. Однако публично отрицая наличие в СССР военного заговора, в показаниях, данных японской разведке, он говорит прямо противоположное: «Люшков назвал имена около 20 руководителей, в основном НКВД, и десяти пограничников, все из которых, уверял он, были участниками заговоров». Таким образом, ссылка на публикацию в японской газете не может служить убедительным доводом в деле об убийстве Кирова.

• «Бывший сотрудник УНКВД по Ленинградской области Макаров Н.И., занимавшийся с 1929 г. обработкой агентурной информации о троцкистах и зиновьевцах, в 1956 и 1961 гг. показал: “Я с полной ответственностью заявляю, что по учётным данным УНКВД на зиновьевцев и троцкистов Николаев не значился и не был известен как лицо, имевшее какую-либо связь с Румянцевым, Котолыновым и другими”».

Как показывает Ферр, показания Макарова недостоверны. Более того, 27 января 1956 г. КГБ уничтожил основные записи по делу «Свояки» — всесоюзной операции по надзору за зиновьевцами.

• «Левин, Котолынов, Румянцев, Мандельштам, Мясников, Сосицкий и Шатский на предварительном следствии и в суде виновными себя не признали и показали, что в 1927–1928 гг. принадлежали к троцкистско-зиновьевской оппозиции, за что были исключены из членов ВКП(б). В последующем они отошли от оппозиции и все, за исключением Шатского, были восстановлены в партии. Указанные осуждённые на допросах категорически отрицали свою принадлежность к так называемому “Ленинградскому центру” и причастность к разработке плана и организации убийства Кирова. Каких-либо связей с Николаевым они не поддерживали, и о его намерении совершить террористический акт им не было известно.

Юскин, Соколов, Звездов, Ханик, Антонов и Толмазов на допросах, а также на очных ставках с Николаевым заявляли, что о готовящемся Николаевым убийстве Кирова они не знали и к совершению этого преступления не причастны».

Большая часть материалов по делу об убийстве Кирова до сих пор недоступна для исследователей. Тем не менее уже то, что мы знаем, говорит о ложности данных утверждений. Так, Котолынов на допросе 19 декабря, отрицая связь с Николаевым, тем не менее заявил:

«Вместе с тем я признаю, что состоял в организации и был одним из руководителей Ленинградской группы. Я поддерживал связь с Румянцевым и Толмазовым; со мною встречались Звездов, Антонов. Я подтверждаю, что и в прошлом я был одним из руководителей оппозиции и теперь вокруг меня объединялись бывшие участники этой оппозиции. […]

Я признаю, что наша организация несёт политическую и моральную ответственность за выстрел Николаева. Нами создавались такие настроения, которые объективно должны были привести к террору в отношении руководителей партии и правительства. Как активный член этой организации я и лично несу за это ответственность. […]

Уточняю, что мы создавали такие настроения, которые могли объективно привести к террору. Я лично, как член этой организации и один из её руководителей, также несу частично за это ответственность»[6].

А вот очная ставка Юскина с Николаевым 19 декабря 1934 г:

«Вопрос Юскину: Вы предлагали Николаеву организовать террористическое покушение на товарища Сталина и согласились быть участником подготовки такого акта?

Ответ: Да, в беседе с Николаевым я сказал ему, что убить Кирова было необходимо, чтобы убить Сталина.

Вопрос Николаеву: Вы подтверждаете показания Юскина?

Ответ: Да, я подтверждаю их. Я хочу добавить, что в этой беседе Юскин также говорил со мной о поездке в Москву с целью подготовки теракта в отношении Сталина».

• «Обвинение Котолынова и Николаева в установлении и поддержании связей с консулом Латвии в г. Ленинграде Бисени-ексом и получении от него 5000 рублей на нужды контрреволюционной организации также не подтверждается материалами дела».

Здесь Ферр цитирует книгу Мэтью Лено, автор которой придерживается версии, будто Николаев был убийцей-одиночкой, но тем не менее сообщает о наличии свидетельств, что латвийский консул Бисениекс действительно давал деньги Николаеву.