Убийство Кирова Политические и уголовные преступления в 30-х годах

Работа его здесь длится всего три месяца, и опять передвижение, теперь уже в РКИ инспектором, затем инструктором партийного архива, а в апреле 1934 года (спустя полгода) местная партийная организация выставляет кандидатуру Николаева в качестве мобилизуемого на транспорт для работы в создаваемых политотделах. Николаев отказывается выполнить это решение, мотивируя семейным положением.

Партийный комитет вызывает Николаева для выяснения его поступков. Он не является, и партком 8 апреля 1934 года выносит решение об исключении Николаева из партии «за отказ явиться в отборочную комиссию по мобилизации ЦК и обывательское реагирование на посылку для отбора (склочные обвинения ряда руководящих работников-партийцев) и т. д.». Вопрос переносится в партийную тройку (парткомиссию) райкома, которая выносит следующее решение: «Ввиду признания допущенных ошибок — в партии восстановить. За недисциплинированность и обывательское отношение, допущенное Николаевым к партмобилизации, — объявить строгий выговор с занесением в личное дело». Это предложение парткомиссии утверждено бюро РК 17 мая 1934 года.

Таков Николаев. За 15 лет (с 1919 по 1934 год) трудовой деятельности он сменил 11 мест. В комсомоле с 1921 года, в партии с 1924 года и ни разу нигде не избирался даже в местные руководящие органы. В комсомоле работает три года лишь в роли управделами, а мы знаем, что это довольно громкое наименование — просто название должности технического секретаря в махоньком учреждении, какими были тогда уездные комсомольские комитеты. Через каких-то дружков Николаев попадает в обком, где продержался всего 3 месяца, затем короткая прогулка в РКИ и еще меньшая — в партархив на амплуа рядового архивного работника.

Нетрудно усмотреть в этих должностных перемещениях старания доброжелателей помочь росту Николаева, но «пирожок-то ни с чем». И вот, очевидно, зная эти качества Николаева, организаторы покушения и готовят его к выполнению своего злодейского замысла, обеспечивая ему и материальную помощь и подогревая его ревность, недовольство неустроенностью.

С апреля 1934 года Николаев вплоть до 1 декабря не работает. Ему, по словам П. И. Смородина, Выборгский райком предлагал ряд должностей, но Николаев по разным мотивам от них отказывался. Мало того, он обивает пороги разных учреждений с жалобами на «несправедливое», «бездушное» отношение. Дважды (об этом также говорилось на пленуме обкома и в первые дни следствия) ловит С. М. Кирова при посадке в машину. А. И. Мильнер, мой товарищ по работе в Новгороде и в облплане Ленинграда, по возвращении моем в 1957 году в Ленинград, также рассказывал об этих двух случаях, причем это он знал как бывший чекист от некоторых ленинградских чекистов еще до убийства Кирова.

Итак, Николаев не работал с весны 1934 года. Естественно, возникает вопрос: на какие деньги он кормил семью? (Заработок жены М. Драуле, конечно, не мог позволить содержать семью из 4 человек.) Летом 1934 года семья снимала дачу, что вызывало дополнительные расходы.

Кто материально помогал Николаеву? В райкоме он мог только изредка получать мелкие пособия. Версия о его связях с дипломатической миссией одной из прибалтийских стран (на что намекалось в первых сведениях о следствии) не только не доказана, но и маловероятна. В материалах следствия, «проведенного» Л. Шейниным и А. Вышинским, и в «Кратком курсе истории ВКП(б)» определено: «Задержанный на месте преступления убийца оказался членом контрреволюционной группы, которая организовалась из числа участников антисоветской группы в Ленинграде»[49].

Несмотря на всю провокационную вздорность этого утверждения, многие тысячи честных членов партии, созданной В. И. Лениным, ушли в небытие, были уничтожены, изолированы, обесчещены, оклеветаны. Уже одно это обстоятельство должно навеки перечеркнуть какие-либо «заслуги» Сталина. Эта версия родилась после ознакомления Сталина и других, выезжавших в Ленинград, с основными показаниями. Впервые она прозвучала на партийных активах Москвы и Ленинграда 15 декабря 1934 года. На закрытом пленуме обкома и горкома— 16 декабря, как уже говорилось, короткие сообщения сделал Агранов.

Комиссия ЦК партии (1960–1961 годы) отвергла эту версию, не найдя ни в каких документах и высказываниях оппозиции допустимость террористических актов. Многим из пострадавших возвращено доброе имя, тысячи большевиков возвращены к партийной жизни, но и сейчас есть такие, с позволения сказать, деятели, которые полагают ошибочными решения XX съезда КПСС о культе личности и реабилитации невинно осужденных.