Убийство Ледяного Короля

– Я бы и не умирала, если бы ты своей кровью меня не напоил. – Она скрестила руки на груди. Накатили воспоминания из-под поверхности воды – невозможно пошевелиться, нереально вдохнуть, полная беспомощность. Там, под водой, она смирилась с тем, что такова ее жертва, но на самом деле ей совершенно не хотелось умирать. Она хотела продолжать дышать. И Морозко спас ее, несмотря на то, что она должна была погибнуть от его руки, невзирая на все ее попытки его прирезать, он вернул ее из небытия.

– Моя кровь не убивает тех, кто ее пьет. Это что-то другое. – Морозко поднялся с края кровати. – Если снова приспичит помыться, в следующий раз я сам тебе помогу. – И, словно не в силах удержаться, он добавил: – Или можем наконец-то искупаться вместе у меня, если появилось такое желание.

Эйра закатила глаза, игнорируя вспыхнувший в груди огонек:

– Ну не начинай опять козлить.

– А я разве заканчивал? Ну надо же, теряю хватку. – Он усмехнулся.

Ее губы дрогнули, но она сдержала улыбку. Кажется, она начинала привыкать к этим его раздражающим шуточкам. Впрочем, ее мысли тут же вернулись к той темной части его прошлого, которую он ей открыл. О том, что он был маленьким мальчиком, когда – на его день рождения, на секундочку – его собственная мать обезглавила дорогого ему человека на его глазах. Королева истинной тьмы. Морозко никогда не знал отца, а о жестокости его матери ходили легенды, но Эйра и не подозревала, что она была так же сурова даже к собственному сыну. В животе свернулся комок от мысли о беспомощном маленьком принце, истязаемом родной мамой. Чем больше она узнавала о короле, тем сильнее начинала сомневаться, что ей вообще стоит искать другие способы избавить от него Фростерию. В памяти всплыли слова Ульвы о том, что у него были весомые причины для жертвоприношений. Теперь она уже начинала в это искренне верить…

– Попозже зайду тебя проведать. Не вылезай пока из кровати, – сказал Морозко непреклонным тоном.

– Не вылезу, но только если ты подашь мне сюда пару вещей. – Эйра с улыбкой наклонила голову набок.

– Куклу Морозко? – промурчал он.

Отрицать было бесполезно, Эйре нравился глубокий тембр его голоса и то, как слова катались на его языке. Приходилось напоминать себе, с кем она разговаривает и почему находится в этой постели.

– Нет, он пока ждет своей очереди, – протянула она. – Мне бы пару кусков дерева да инструменты для вырезания. Начну работать над шкатулкой.

Морозко опустился на пол на колени, роясь в разложенных там предметах, а потом наконец протянул ей несколько инструментов и стопку деревянных брусков.

– Когда закончишь, я бы послушал.

Сначала она подумала, что он пытается отвесить шутку о звуках всех тех барышень, что он ублажал, и уже собиралась было отвесить саркастичный комментарий в ответ, но его лицо было серьезным и даже немного меланхоличным в своей задумчивости. Возможно, он все еще вспоминал прошлое и все то, что рассказал ей о своей родной матери.

– Значит, заведу ее для тебя, – мягко ответила Эйра.

Удивленно подняв брови, он едва заметно кивнул и развернулся. Бросив последний короткий взгляд через плечо, он удалился, оставив ее одну.

Эйра взяла в руки инструменты. Силы понемногу возвращались к ней. Опустив взгляд на халат, она вздохнула, снова вспомнив, что король видел ее голой и таскал ее на руках, пока она была в отключке. И о том, как с нее свалилось одеяло, на несколько секунд выставив ее грудь напоказ.

Никто из мужчин ее раньше такой не видел. Румянец поднялся по шее и залил щеки.

– Да все нормально, Эйра. Король сотни девушек видел обнаженными. Да нет, даже тысячи. Твое тело для него совсем не особенное. Да и для кого-нибудь другого тоже. – Неужели и правда тысячи?

Она ущипнула себя за переносицу, пытаясь перестать представлять себе, как он снимает платье с какой-нибудь девушки, а еще лучше, как он спускает халат с ее плеч. Впрочем, было кое-что, о чем она забыть не могла – когда их кожа соприкоснулась, внутри ее словно отозвался спящий электрический ток. Раньше от его касаний такого ощущения точно не было.

Отгоняя от себя эту мысль, Эйра наклонилась вперед и уставилась на падающие снежинки за стеклянной дверью. С Адаиром у нее тогда тоже возникло странное манящее чувство, не такое сильное, как с королем, но какое-то совершенно иное… Так много странных ощущений и так мало ответов.

Белоснежного филина не было видно – она хотела было ослушаться Морозко и встать, чтобы выйти на балкон, но ей не очень-то хотелось снова падать. Потеряв сознание снаружи, она легко могла замерзнуть насмерть, и тогда уже и сам король мог бы не успеть прийти ей на помощь.

Сделав несколько глотков чая, Эйра приступила к шкатулке. Большую часть дня она провела, вы- резая внешний контур коробочки и узоры на ней.

Вскоре дверь открылась и в проеме появилась Ульва, несущая тарелку горячего мяса с овощами и стакан воды.

– Это все я виновата, – сказала она. – Нужно было остаться и помочь вам с ванной.