Убийство Михоэлса

— Мистер Гарриман. Мистер Джонстон. Мне было интересно побеседовать с вами. Благодарю вас.

Аудиенция закончилась.

II

Джонстон едва сдерживался, пока шел по длинным кремлевским коридорам. Даже великолепие Георгиевского зала, который они пересекли, направляясь к выходу, не произвело на него никакого впечатления. Едва за ним и Гарриманом вышколенный водитель закрыл дверцу черного посольского «линкольна», как он набросился на спутника:

— Какого дьявола, Аверелл?! Что, черт возьми, происходит?! Объясните мне, для чего я тащил свою задницу через Атлантический океан? Чтобы мило побеседовать с мистером Сталиным и мистером Молотовым о привычке американцев класть ноги на стол?

— Вы просили устроить вам встречу со Сталиным. Я ее устроил. Поверьте, это было совсем непросто.

— Но он же не ответил ни на один мой вопрос! Он даже не слушал меня! Такие встречи нужно готовить! Правительство платит вам из карманов налогоплательщиков, чтобы вы работали, черт вас возьми, а не только скупали картины в московских антикварных лавках!

— Мое жалование составляет один доллар в год. И вы прекрасно это знаете.

— Но и этот доллар из моего кармана! Да, это символическая плата. Но она символизирует то, что вы находитесь на государственной службе. А коли так, будьте любезны выполнять свои служебные обязанности!

— Заткнитесь, Эрик, — попросил Гарриман. — Иначе я сейчас высажу вас из машины и пойдете пешком. Это кончится тем, что вас сначала ограбят, потом разденут, а потом расстреляют. Потому что примут за английского шпиона.

— Чушь! С какой стати меня примут за английского шпиона?

— Потому что вы знаете только английский язык. Ну, успокоились?

— И не подумаю! А как вам нравится его последнее предложение? Да за кого он нас принимает? Сунуть десять миллиардов долларов в их мартены и шахты! А потом? Нюхать дым их мартенов? «Не будет ли это правильнее»! Я вам вот что скажу, Аверелл! Меня уже очень давно не держали за идиота! Я уже отвык от этого! И не намерен привыкать! Вот это и имейте в виду: не намерен!

От откинулся на спинку лимузина и сердито умолк.

— А теперь послушайте меня, — проговорил посол. — Ему не нужно было вникать в каждое ваше слово. Вы еще рта не раскрыли, а он уже знал все, что вы скажете. Не верите? Вспомните: вы говорили о поэтапном плане заселения и освоения Крыма?

— Это есть в бизнес-плане.

— Я спрашиваю не о том, что есть в бизнес-плане. А о том, упоминали ли вы об этом в своих пояснениях.

— Кажется…

— Нет.

— Вы правы, пожалуй. Да, правы. Нет.

— Достаточно?

— Вы предполагаете, что он…

— Я не предполагаю. Я знаю это совершенно точно.

— Черт возьми, Аверелл! Откуда же он мог…

— Когда вернетесь в Вашингтон, задайте этот вопрос мистеру Гуверу. Откуда мистер Сталин мог детально знать содержание бизнес-плана, масштабностью которого вы хотели поразить его в самое сердце. Потом расскажете. Мне тоже интересно, что он ответит.

— Значит, Сталин проговорился?

— Он не тот человек, чтобы проговориться. Нет, Эрик. Он совершенно четко и недвусмысленно дал вам понять, что — есть в русском языке такая выразительная идиома — срать он хотел на ваши десять миллиардов долларов, а в этой проблеме его интересуют совсем другие аспекты.

Гарриман покосился на Джонстона и удовлетворенно заключил:

— Наконец вы задумались.

— Да. Задумался. Но не о том, что вы имеете в виду.

— Поделитесь.

— Охотно. В мире не существует такого человека, который мог бы насрать на десять миллиардов долларов.

— Вы только что его видели.

— И даже он не может! И я вам скажу почему. Миллион долларов, даже в новеньких двадцатках, весит сорок килограммов. Миллиард — сорок тонн. А десять миллиардов — это целый железнодорожный состав из двадцати пульмановских вагонов. Покажите мне задницу, из которой можно на это насрать!

— Браво, — заметил Гарриман.

— И он не может насрать на десять миллиардов не только в буквальном, но и в переносном смысле! — продолжал Джонстон. — Да вы что, шутите? За его спиной — огромная, разрушенная, полуголодная страна! Он победит Гитлера. С нашей помощью или без нее. Все равно победит, это сейчас совершенно ясно. Но победой сыт не будешь. Победа пьянит, но не кормит. Людей нужно одеть, обуть, накормить, восстановить крышу над головой. Иначе на первых же послевоенных выборах его отправят в исторический музей!

Гарриман лишь головой покачал:

— Вы не еврей, Эрик. Вы стопроцентный американец.

— А вы?

— А я еврей. Его не отправят в исторический музей. Скорее он отправит туда весь советский народ вместе с его великой победой. Он дал четкий ответ на все ваши вопросы. Ответ следующий: сидите на своих миллиардах и ждите, когда мы разрешим вам их потратить. На нас. А мы разрешим тогда, когда сочтем нужным. Если вообще разрешим.

— Вы шутите?

— Нет, Эрик. Это не Америка. Это Советская Россия. Здесь все давно уже стоят на головах и считают это вполне нормальным.

— По-моему, я начинаю испытывать тоску по родине. Тогда объясните мне, Бога ради: для чего он все это затеял?

— Перед вашей поездкой я попросил Гувера ознакомить вас с заключением аналитиков ФБР. Он это сделал?