Потянулись минуты ожидания. Одна, две, пять… Внезапно, завибрировав, запиликал сотовый Льва, положенный им перед собой на столе. Звонил дежурный.
— Лев Иванович, их еще не освободили, но вот сейчас уже решается вопрос о том, чтобы их выпустить. Тут и прокуратура вмешалась, и адвокат приехал. Говорят, что раз заявления нет, то и держать их нечего. Вот, с вами хочет поговорить начальник райотдела… Переключаю!
В телефоне послышался щелчок, какой-то шелест, и раздался баритон:
— Лев Иванович, здравия желаю! Майор Сагайдуллин. Вы настаиваете на дальнейшем содержании под стражей задержанных в аэропорту? Но у нас на это нет реальных оснований, а прокуратура мне только сейчас звонила — требует отпустить. Что делать-то?
— Основания уже есть — потерпевший Гвоздикин прямо сейчас пишет заявление… — Гуров сделал знак рукой Юрию, и тот поспешно достал из его папки лист бумаги и авторучку, которые положил перед Гвоздем. — Через часок я к вам заеду. Этих людей нельзя выпускать ни в коем случае. За ними много чего числится. Если кто-то будет напирать — позвоните мне, я немедленно подключу к делу генерала Орлова. Это было не просто разбойное нападение, а имитация реально запланированного убийства под банальную уголовщину. Если их выпустить, они тут же могут убрать ценного свидетеля по одному очень важному делу.
— По-нял, Лев Иванович… — с запинкой ответил Сагайдуллин. — Все, ждем вас!
Положив телефон в карман, Лев усмехнулся.
— Да, это называется, повезло… Если бы их отпустили, мы бы этих «удальцов» больше уже не увидели бы. Так что, Виталий, пиши и думай больше не о своих былых грехах, а о семье.
Тот, вздохнув, лишь безнадежно махнул рукой — бывает! — и продолжил писать заявление.
Глава 7