Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

К тому же, вне всякого сомнения, это на диване, задушенное и с торчавшим изо рта кляпом из кухонного полотенца или посудной тряпки, было мертвым.

Как только по дому разнесся женский крик, миссис Дэвис в квартире номер 3 поставила чашку и вышла на лестничную площадку. Миссис Тейт в квартире номер 4 тоже отодвинула в сторону стакан, открыла дверь и, перегнувшись через перила, посмотрела вниз. Две дамы знали друг друга в лицо, однако тщательно соблюдали соответствовавшие их положению требования, запрещавшие тесное общение.

– Вы там ничего не слышали? – через пару секунд осведомилась миссис Дэвис.

– Вообще-то слышала, – подтвердила миссис Тейт. – Чуть не испугалась. Хорошо, что я тогда сидела.

– Я тоже, – отозвалась миссис Дэвис. Ведь обе дамы со всей душой откликнулись на призыв правительства экономно и рачительно пользоваться домашней утварью вроде швабр и тряпок, поскольку скоро новые негде будет взять. – Интересно, что это было.

– Вовсе не такие звуки рассчитываешь услышать в приличном доме в такое время суток, – заметила миссис Тейт, словно отчаянные крики среди ночной темноты были совершенно в порядке вещей.

– Я тоже не знаю, кто бы мог так визжать, – добавила миссис Дэвис. – Квартира внизу пустует.

– Совершенно верно, – мрачно подтвердила миссис Тейт.

Затем раздались другие звуки. Уже не визг и крики, но нечто еще более ужасное, от чего застыла бы кровь в жилах и по спине побежали мурашки даже у самых невпечатлительных натур. До их ушей долетели стоны и рыдания.

О-о-й-й! О-о-й-й!

Словно раненый зверь, с содроганием подумала миссис Тейт.

– Похоже, убивают кого-то, – заметила миссис Дэвис.

Этажом ниже раздался голос:

– Есть там кто-нибудь?

Ни одна из дам сразу не откликнулась. Непозволительно им признаваться в том, что они подслушивают на лестнице.

– Прошу вас! – долетел до них страдальческий голос. – Есть там кто-нибудь?

Миссис Дэвис, как оказавшаяся ближе из них двоих на лестнице, спросила с изысканными нотками в голосе:

– Кто-то звал на помощь?

– Ой, пожалуйста, спуститесь сюда скорее. Тут что-то… случилось. Это просто ужасно.

Условности были соблюдены, и обе дамы ринулись вниз, как штормовые волны. Они обступили вздрагивавшую хрупкую фигурку в синем.

– Ну же, дорогая, – внушительно произнесла миссис Тейт. – Что произошло? Вы сильно напугались?

Зигрид лихорадочными жестами показывала на дверь у себя за спиной.

Миссис Дэвис чопорно выпрямилась во весь рост.

– Она увидела черного таракана, – заявила она. – Иногда девушки от этого пугаются. Вот я в детстве…

– А вот меня в детстве, – едко заметила миссис Тейт, – мать бы отходила палкой за то, что я переполошила весь дом из-за черного таракана. Но, по-моему, это был не таракан, верно, дорогая?

Зигрид повернула голову, и они впервые увидели ее лицо. Обе дамы были весьма поражены.

– У нее сильное потрясение, – заявила миссис Тейт. – Я же вам говорила, что это не таракан. А теперь, дорогая, расскажите нам с миссис Дэвис…

– Вон там, – прошептала Зигрид, дрожащей рукой указывая на дверь.

– Но квартира же пустая, – возразила миссис Дэвис.

Зигрид покачала головой:

– Уже нет. Вчера днем она пустовала, а сегодня уже нет.

– Нам надо бы взглянуть на то, о чем говорит девочка, – сказала миссис Дэвис.

Зигрид протянула руку, чтобы остановить ее.

– Нет, не надо, – прошептала она. – Вы ничего не знаете. Нам нужно вызвать полицию.

– Уверена, что обойдемся безо всякой полиции, как всегда, – заявила миссис Дэвис. – Я пойду взгляну, что там.

Они вместе вошли в квартиру и остановились, моргая и привыкая к полумраку коридора. Миссис Тейт бросила взгляд через плечо.

– Где, дорогая? – спросила она.

– Вон там, налево. Но только не входите туда, не входите.

После этой страстной мольбы даже разъяренный бык не помешал бы двум спутницам девушки в случае необходимости выломать дверь. Тем более они закалились, присутствуя при родах и сидя у постелей умирающих от неизлечимых болезней. Тем не менее миссис Тейт поспешно водворила покрывало на место, говоря что-то об уважении к мертвым, на это миссис Дэвис ответила, что сотворивший такое вовсе не питал особого уважения к бедной убиенной душе. Они вернулись к Зигрид, которая вся позеленела, и сказали, что ей надо идти в полицию, и хотя никто из них никогда раньше не имел дела с этими субъектами, они пойдут вместе с ней.

– Спасибо вам, – еле слышно прошептала Зигрид.

– Вы иностранка, да, дорогая? – спросила миссис Тейт.

– Я норвежка, – шепотом ответила Зигрид.

– Вот это досталось, – сказала миссис Тейт. – Сначала Гитлер вторгся в ее страну, потом разбомбили ее дом, и вот теперь труп в ее квартире.

Спускаясь по лестнице, они попытались выудить у нее еще какую-то информацию, но девушка лишь слабо качала головой.

Со своего места у подвального окна мисс Фицпатрик увидела, как они втроем выходили на улицу. Занеся этот факт в свою тетрадку, она немного подкрепилась. Потом села за фисгармонию и, подпевая, заиграла гимн под названием «Все дивное и прекрасное».