Убийство на дуэли

На следующий день настроение Софьи Федоровны уже заметно улучшилось, она даже смеялась, радуясь остроумным шуткам своего кузена. Воспользовавшись такими переменами, я решила воплотить в жизнь свое давнее намерение и съездить в имение Евгения Александровича Мохова.

К моему удивлению, на этот раз Алексей Долинский с большим энтузиазмом отнесся к моим планам и взял с меня обещание, что если что-то узнаю о Мохове, то немедленно приеду в Воскресенское рассказать о своих поисках.

То, что я так и не узнала дороги в имение Мохова, нисколько не смущало меня. Я руководствовалась давней поговоркой, где, судя ее обещанию, язык может довести и до Киева.

Итак, уговорив Шурочку поехать со мной, я с помощью моего верного кучера Степана, который до поры до времени оставался не у дел и лишь изредка починял мою карету да ухаживал за моими лошадьми, собралась в дорогу, и на рассвете, попрощавшись с Софьей Федоровной и Алексеем Долинским, выехала из имения Долинских.

Когда я объясняла дорогу Степану, то посетовала на то, что, в общем, и сама не знаю, куда же нам ехать.

– Ничаго, барыня, доедем, – успокоил меня Степан. – Эх, нам ли пропадать!

Подобные слова, в полной мере успокоили меня, и я решила полностью положиться на своего верного слугу. Уж он-то, а в этом я смогла убедиться, и не один раз, довез бы меня куда надо и намного быстрее, чем я предполагала.

Оказалось, что обратный путь наш снова лежал через Бухатовку. Это обнаружилось к вечеру первого дня нашего путешествия. А произошло все таким образом.

– Барыня! – крикнул с козел Степан, когда и я, и моя подруга, утомленные долгой дорогой, уже начинали дремать. – Барыня, на ночлег бы пора останавливаться. Темно уж, да и лошади устали.

– Хорошо, – откликнулась я. – Не видно ли где поблизости постоялого двора?

– Не, постоялого двора тут нет. Зато верстах в трех Бухатовка находится, ну та самая, куда по вашему велению наведывались. Ежели желаете, можем там переночевать.

– Давай в Бухатовку! – крикнула я в ответ и снова опустилась на мягкие подушки.

Мне не особенно хотелось останавливаться в Бухатовке, но с другой стороны, я могла бы лишний раз спросить у Марии Леопольдовны о ее внуке. Если старушка получала какие-нибудь известия от внука, то обязательно расскажет об этом. Но тут я подумала о том, что Артемий Валерьевич вполне мог посвятить бабушку во все свои неприятности, и естественно, Бушкова станет прикрывать своего любимца. Я чувствовала, что снова начинаю запутываться в этой сплошной паутине убийств и преступлений. Поэтому я решила в тот момент ни о чем не думать, по крайней мере, до прибытия в Бухатовку.

Шурочку, в отличие от меня, не беспокоили никакие тревожные мысли. Она тихо посапывала, уткнув белокурую голову в мягкую каретную подушку.

Однако до Бухатовки нам добраться так и не удалось. Внезапно опустившаяся на землю ночь застала нашу карету в двух вестах от цели, к которой мы стремились.

Не знаю, что на самом деле произошло, то ли лошади сбились с пути, то ли Степан совершенно случайно перепутал повороты на дороге, но в конце концов мы заблудились. Около часа наша карета плутала по дорогам среди бескрайних полей.

– Степан, не видать ли света впереди? – то и дело высовывалась я из окошка кареты и обращалась к моему кучеру.

– Нет, барыня, не видать, – суровым басом отвечал Степан.

– Вижу, вижу, – внезапно раздался его радостный возглас.

– Что там?

– Кажется, изба крестьянская, а может, и деревня какая. Там свет, – Степан вполоборота повернулся ко мне.

– Езжай туда, – приказала я.

Шурочка проснулась от нашего громкого разговора со Степаном и принялась расспрашивать меня, что случилось. Я объяснила о наших блужданиях по дорогам, пока она спала.

– Ох, как хочется прилечь на нормальной постели, – подруга сладко потянулась.

До того места, где виднелся свет, мы добрались уже через полчаса. Свет исходил из маленькой крестьянской избушки возле самого леса.

– Приехали, барыня, – проговорил Степан, останавливая лошадей.

Мы вылезли из кареты. Везде было тихо и темно. Я приблизилась к двери избы и громко постучала. Довольно долго мне никто не открывал. Наконец в избе раздались какие-то шорохи, а затем шаги. Через секунду дверь отворилась, и на пороге появилась плотная фигура мужчины в темном казакине с косым воротом. Он окинул меня внимательным взглядом и, чуть отстранившись, сделал характерный жест рукой, приглашая меня войти в дом.

– Проходите барыня, – голос мужика был грубым и хриплым.

– Я не одна, со мной моя подруга и кучер, – сообщила я.

– Карету можете оставить прямо во дворе, здесь ее никто не украдет, а лошадей я покажу куда отвести, – с этими словами он впустил нас с Сашенькой в дом, а сам вышел к Степану, чтобы показать ему, где устроить ночлег нашим измученным долгой дорогой и блужданиями лошадкам.

Тем временем я принялась разглядывать жилище, в которое нас занесло волею судьбы. В доме было три комнаты, одна из которых, судя по полкам с глиняной посудой и белой, слегка закопченной печке в углу, была кухней, а две остальные спальнями.