Убийство на дуэли

– Подождите, – я схватила его за руку. – Постойте.

Князь повернулся и уставился на меня.

– Нет, отвернитесь, – попросила я.

Бушков, верно, принял меня за сумасшедшую или, во всяком случае, за женщину с большими странностями, но просьбу все-таки выполнил и отвернулся.

Дело в том, что мне необходимо было достать пистолеты моего покойного мужа, которые я прятала под юбкой на поясе. Не знаю, что меня толкнуло, но, отправляясь в Воскресенское и зная, что Долинский убийца, я решила держать оружие при себе, так, на всякий случай. И такой случай представился довольно скоро.

– Вот держите, – протянула я князю один из пистолетов. – Пригодится.

Изумлению Артемия Валерьевича не было предела.

– Боже, Катерина Алексеевна, да вы просто не перестаете меня удивлять, – проговорил он.

Я же в ответ только улыбнулась, так как уже начинала привыкать к подобным комплиментам, если это, конечно, можно назвать комплиментами.

Пробирались мы по саду осторожно, хотя в этом и не было необходимости. На первый взгляд, вокруг было совершенно пусто, только вдалеке со стороны усадьбы слышались приглушенные голоса, в одном из которых я узнала недовольное роптание Феклуши.

– Ступайте к черному ходу, для прислуги, – скомандовала я.

– Куда же вы пойдете? – спросил князь.

– Постараюсь обойти дом вокруг.

Мы разошлись. Несколько секунд я смотрела вслед удаляющемуся Артемию Валерьевичу, а затем двинулась вправо. Пригибаясь и постоянно прячась в кустах от каждого звука и шороха, я обогнула усадьбу, пока не добралась до крохотной пристройки к дому. Отсюда открывался прекрасный обзор на барский дом.

Ждала я довольно долго, так как не знала, что же мне делать дальше. Правда, один раз из дома выскочил крестьянин, судя по одежде которого, в нем можно было узнать кучера. Он вытащил еще один дорожный сундук, упаковал его в карету и снова скрылся в доме. Кто-то здесь явно готовился к долгой дороге. Снова наступило томительное ожидание. Я сердцем чувствовала, что в дом, где находится такой жестокий бессердечный убийца, заходить опасно, поэтому решила лучше дождаться, когда он выйдет на улицу.

Однако вскоре терпение мое начало истощаться. Когда я уже хотела выбраться из своего укрытия, вдруг дверь распахнулась и на пороге появилась Феклуша с какой-то тряпкой в руках и тряпичным узелком за спиной. Следом за ней показался Алексей Долинский, да не один, а с бесчувственной Софьей Федоровной на руках. Феклуша все время что-то причитала и плакала, утирая старое морщинистое лицо подолом.

– Замолчи, дура, – гаркнул на плачущую крестьянку Долинский. – Лучше открой мне карету.

Кормилица покорно бросилась исполнять приказание, в то время как Алексей донес Соню до кареты и принялся усаживать ее там.

– Вот так, Софья Федоровна, – приговаривал он. – А вы говорили, что я не смогу вас увезти. Сможем, еще как сможем.

Я решила действовать. План мой состоял в том, чтобы неожиданно выскочить из-за своего укрытия с заряженным пистолетом в руке и застать Долинского врасплох. Но только я сделала первый шаг, голова Долинского внезапно снова появилась из кареты. Я отступила за угол, проклиная про себя собственную нерешительность.

– Иди к барышне и жди меня, – приказал Алексей Феклуше. – Да следи, чтоб ей удобно было.

Кормилица, безвольно кивнув, утерла красный от слез нос и полезла к Соне. Долинский пошел к дому и вскоре скрылся за дверью.

– Боже мой, где же Бушкова носит, – ругалась я про себя.

– Все, надо идти.

Я выбралась из-за пристройки и сломя голову побежала к стоящей посреди двора карете. Когда я открыла дверцу, испуганная Феклуша тут же отпрянула в дальний угол. Соня лежала на сиденье с мокрым платком на лбу.

Только сейчас, проследив за взглядом испуганной служанки, я заметила, что до сих пор в руке у меня находится пистолет, и дуло этого пистолета направлено прямо в лицо Феклуши. Я про себя улыбнулась такому казусу и отвела руку с оружием в сторону.

Как только я сделала этот жест, кормилица мгновенно успокоилась и, наконец, смогла говорить.

– Б-барыня, вы ли это? – Феклуша не могла поверить собственным глазам.

– Как видишь, – откликнулась я. – Узнала меня, чертова баба? Куда вы собрались Софью Федоровну везти? Говори быстро.

Мой грозный тон еще больше напугал и без того обезумевшую от страха старуху. Лицо ее сморщилось, а из глаз полились крупные слезы.

– Барыня, не виновата я, – запричитала она. – Это все молодой барин. Он заставил. Не поедешь, говорит, убью, а тушу твою в реку брошу, рыбам на съедение.

– Никто тебя не винит, – проговорила я. – Ответь мне лучше, куда вы Софью Федоровну везти хотели?

– Не знаю. Барин на Сонечке жениться хотел. Она не соглашалась. Тогда он велел напоить ее зельем каким-то. Он сам мне его вручил. Я повиновалась, голубушку мою напоила, та и уснула. А барин собрался в дорогу и меня с собой потащил. Господи, что же это деется-то, – снова заплакала кормилица.

И тут раздался выстрел. Звук доносился из дома.

– Сиди тут, и чтобы носу никуда не показывала. Поняла? Да барыню береги, – приказала я крестьянке, на что та мелко закивала головой.