Убийство на острове Марты

Внезапно я поняла, как она может гарантировать себе мое молчание: для этого ей достаточно поджечь дом. Добровольные пожарники в Чилмарке хорошо знают свое дело, но ни одна команда не сможет прибыть быстрее, чем через десять минут после того, как Отис Крэмм обнаружит загорание; за это время весь дом превратится в пылающий ад. Его сухие бревна сгорят, как солома, за считанные секунды, и я сгорю вместе с ними.

Меня охватил ужас, и я отчаянно забарабанила кулаками в дверь. Как давно я заперта здесь? Минуту? Две? Через сколько минут я почувствую запах дыма? Я отчаянно кричала и звала на помощь. Звала Отиса Крэмма, все равно кого, даже Эстеллу, умоляя выпустить меня; звала Эсси, которая была так близко от меня — и так далеко. Разве она могла услышать мой зов, находясь где-то на своем участке, позади усадьбы.

Ответом мне было молчание. Потом я отчетливо расслышала какие-то звуки, по-видимому, от глушителя автомобиля. Это Эстелла умчалась на своей «альфе», подумалось мне. И снова тишина, такая полная, что может быть названа оглушающей.

Снова впав в неистовство, я принялась колотить в дверь и звать на помощь. Наконец я одумалась и попыталась рассуждать здраво. Не бывает таких помещений, откуда нельзя было бы выйти. Надо постараться любым способом открыть дверь. Я потрогала ее на ощупь — как все двери, она была сделана из твердого материала. Пальцы мои нащупали замок. Как можно его отпереть? Я вспомнила, как в одном из фильмов герой вытаскивает ключ из замка, а потом, зацепив его вешалкой от платья или куском проволоки, втаскивает внутрь через просвет между дверью и полом, если только ключ не отскочит слишком далеко. Я встала на колени и обшарила порог, чтобы определить, достаточно ли под дверью места для того, чтобы протащить ключ. Но дверь примыкала так плотно, что под ней нельзя было протащить даже тонкий лист бумаги.

Меня снова обуял панический страх. Я начала исследовать края двери. Нельзя ли снять ее с петель? Но она сидела так плотно, что мне не удалось нащупать ни малейшей щели между нею и косяком. Вряд ли в детской может найтись предмет, достаточно острый, чтобы можно было просунуть его в щель, и достаточно прочный, чтобы использовать его в качестве рычага.

Мой ужас все возрастал. Могу я разбить дверь каким-либо тяжелым предметом или выломать замок? И чем? Соображай побыстрее, Маргарет, время не ждет. Ящиком из письменного стола? Он недостаточно тяжел для этого. Стенкой от детской кроватки? Но как разобрать кроватку в такой темноте? Я уже направилась к ней ощупью и тут вспомнила о сейфе. Смогу ли я поднять его? Люк все еще был открыт. Я снова опустилась на колени и начала шарить руками в темноте, пытаясь сдвинуть сейф с места, но мне это не удавалось. Сейф был наглухо зажат между двумя железными брусками и, похоже, привинчен к ним.

Отчаявшись вынуть сейф, я поднялась на ноги. Дымом вроде еще не пахнет… Как давно я нахожусь здесь? Пять минут? Десять? Я глубоко втянула воздух. Может, дверь такая плотная, что дым сквозь нее не проходит? Я начала прислушиваться, не гудит ли пламя снаружи. Вроде нет. Может, Эстелла вовсе и не думает поджигать дом? Ведь он стоит больших денег. Может, мне грозит опасность совсем другого рода? Что, если меня не будут искать здесь? Как долго я смогу здесь продержаться в летнюю жару, без воды? А воздух? На сколько мне хватит воздуха в этой маленькой душной комнате?

Острое чувство страха сменилось тупым безразличием и головной болью. И тут я вспомнила, что в первое мое знакомство с детской был момент, когда потянуло легким сквозняком, а вслед за тем показалась любопытная мордочка белки, так меня напугавшей. Я встала неподвижно, стараясь снова ощутить дуновение воздуха, и мне это удалось. Может, это плод моего воображения? Да нет, откуда-то действительно подул едва заметный ветерок, точь-в-точь как тогда.

Откуда поступает этот воздух? Через неплотно вставленное окно? Через пол? Вдруг я вспомнила одну деталь, показавшуюся мне тогда малозначащей и потому забытую: в потолке, над комодом, где я обнаружила джинсы и туфли, потрескалась штукатурка; видимо, там протекала крыша.

Я нашарила стул, придвинула его вплотную к комоду и встала на него. Подняв руку, я ощутила под ней трещину. Из нее текла струйка холодного воздуха.

Я никогда специально не интересовалась, как строят дома, и знаю об этом понаслышке. Но мне известно, что штукатурка в старых домах кладется на порешетку из тонких деревянных планок, которые приколачиваются гвоздями к поперечинам, а те в свою очередь прибиваются к балкам. Если на них не лежит что-то очень тяжелое, их можно отбить ударами снизу и приподнять.

Мысленно я представила себе, как выглядит «Марч Хаус» снаружи. В одном крыле были междуэтажные перекрытия, над которыми располагались помещения для слуг. Попасть туда можно было по задней лестнице, начинающейся в узком кухонном холле. Однако над угловой спальней, как я помнила, не было ничего, кроме ската крыши и пары слуховых окошек, указывающих на то, что там был чердак.