Убийство на острове Родос

– Слишком просто, – сказал Калев. – Проще только послать ее ко всем чертям на словах, а не на деле.

– Может, она угрожала ему, что расскажет жене, – возразила Диана.

– Жену это не слишком бы потрясло, – заметил Андрес. – Как я понимаю, Янус, подобно всем поэтам, весьма падок на женщин.

– Или они на него падки, – бросил Калев.

– В любом случае, – вздохнул Андрес, – эта простая версия, кажется, очень по вкусу греческой полиции. Куда больше, нежели предположение, что ее сбросил с горы какой-нибудь местный грабитель. Кстати, ты не сказал мне, почему ты решил, что это не несчастный случай, а убийство.

– Мы поднялись наверх, – пояснил Калев, – на место, откуда она упала, осмотрели его…

– Главным образом, перила, – вставила Диана.

– Да. И у меня сложилось впечатление, что без постороннего вмешательства оттуда вряд ли свалишься. Но у полиции, наверно, есть нечто понадежнее впечатлений?

– Есть, – согласился Андрес. – Первый же более-менее внимательный осмотр показал, что она стукнулась затылком или ее стукнули по нему довольно увесистым предметом с острыми краями. То есть была повреждена кожа, вытекло немного крови. Довольно быстро нашелся и предмет, которым ударили. Камень. Убийца бросил его вниз, надеясь, очевидно, создать впечатление, что она ударилась о него при падении. На камне были следы крови. Но дело в том, что обнаружили и место, откуда камень был взят. Не знаю, обратили ли вы внимание, но метрах в двадцати-двадцати пяти от терраски шоссе делает довольно крутой поворот. Раньше там тоже были металлические перила, но теперь ставят ограждение из столбиков или тумб. Для красоты. Декоративные столбики, на вид, конечно, так они достаточно прочные. Их складывают из плоских обломков доломита разной величины и необточенных. Дизайн, понимаешь! И скрепляют цементом. Несколько столбиков уже готовы, а еще там куча этого самого камня.

– Я помню, – сообщила Диана. – Столбики эти. Но это не так уж далеко. Не мог разве камень сам скатиться под обрыв?

– Разве такие камни катятся? Да и если б он скатился, или, допустим, кто-то его бросил, хотя особенно некому, никаких мальчишек там не водится, все равно вряд ли он стоял бы торчком. Песка или рыхлой почвы, в которой он мог бы удержаться в стоячем положении там нет, скала, да и при падении она просто сбила бы его, а не напоролась затылком. Словом, убийца перестарался.

– Но, выходит, убийство было непреднамеренным, – сказала Диана, – раз он действовал подручным материалом… Может, все-таки грабитель?

– Грабитель, – возразил Андрес, – вырвал бы у нее сумочку и кинулся бежать. Но сумочка-то нашлась, она лежала под телом, бумажник был внутри и мобильник тоже. Украшений ее, всякие штучки из стекла и пластмассы, тоже никто не трогал. Да и кому они могли понадобиться…

– Совсем непонятно, – вздохнула Диана.

Андрес доел бутерброд, отщипнул пару виноградин и спросил, не глядя на двоюродного брата:

– Калев, а ты что скажешь? Есть идеи?

– Пока нет, – ответил тот, подумал и поинтересовался: – А с подругой ты еще будешь встречаться?

– С Ли? Да. У меня к ней еще немало вопросов. А что?

– Да хотелось бы на нее взглянуть.

– Ты подозреваешь подругу? – оживилась Диана.

– Никого я не подозреваю. Однако, если рассуждать логически…

– Да? Порассуждай!

Муж промолчал, и Диана взмолилась:

– Калев, ну пожалуйста!

– Да сама подумай! Есть две возможности. Первая, что эта злосчастная Эве была случайной жертвой. Иными словами, ее убил человек, который не собирался убивать именно ее. Грабитель, насильник, маньяк, наконец, который как раз в тот вечер принял решение истребить, скажем, всех длинноволосых блондинок, и Эве на свою беду подвернулась ему под горячую руку. Вторая возможность: убить хотели именно ее. То есть сделал это человек, с нею знакомый. А поскольку тут, на Родосе, таких всего двое, во всяком случае, на первый взгляд, Янус и эта самая Ли, то, естественно, следует к ней присмотреться. Что Андрес наверняка уже сделал. Не так ли?

– В первом приближении, – улыбнулся Андрес. – Разузнал то, что мог по-быстрому.

– И что? – спросила Диана с любопытством.

Андрес посмотрел на нее, снова запустил руку в свою папочку, достал еще пару листков и нацепил лежавшие на кровати очки.

– С Эве она дружила еще со школы. Но, в отличие от той, учиться дальше не стала, а выскочила в восемнадцать лет замуж, ненадолго, правда. Развелась и устроилась в какую-то контору секретаршей. Довольно скоро заарканила богатого бизнесмена, окрутила, прожила с ним четыре с небольшим года, потом бросила, оттяпав при этом от его имущества солидный кусок, который ныне и проедает или доедает.

– Так проедает или доедает? – спросил Калев. – Это, знаешь ли, как говорят евреи, две большие разницы.

– В ее варианте проедает. Конечно, она преподнесла все несколько иначе, но смысл примерно такой. А по другим сведениям, доедает. Банковский счет у нее почти исчерпан… Правда, есть квартира. Могут, конечно, быть и деньги, наличные или вложенные куда-то, всего сразу не выяснишь.

– А она не алименты получает? Или как это называется? Ну сколько-то там в месяц…