Убийство на острове

Робин посмотрела в ту сторону, где виднелся скалистый островок. До него еще неблизко. Однако по венам уже бежал адреналин – так хотелось добраться до рифа. Уверенность Лекси в том, что у Робин все получится, придавала храбрости.

– Конечно. Ты доплывешь обратно одна?

– Там Бэлла и Фэн. – Лекси указала на мелькающие над волнами концы трубок. – Присоединюсь к ним.

– Хорошо, – ответила Робин, успокоившись. Она взяла в рот загубник, погрузила лицо в воду и начала работать ногами.

Добравшись до скал, Робин первым делом проверила, нет ли на дне морских ежей, и лишь потом вышла на берег. Незагорелая кожа под толстым слоем защитного крема покрылась мурашками. Робин стянула с головы резиновый ремешок маски, скинула ласты и встала, уперев руки в боки и оценивая расстояние до яхты, которая качалась на волнах вдалеке. До судна прилично, даже нельзя рассмотреть фигуры девушек на борту. «А вдруг у меня не хватит сил доплыть обратно?» От этой мысли стало не по себе. С забранных в хвост волос по спине ручейком стекала вода.

Отведя взгляд от яхты, Робин посмотрела на гряду возвышающихся впереди крутых утесов. На одном из валунов кто-то заботливо нарисовал голубой краской стрелку, указав, где лучше подниматься. Робин начала взбираться на скалы, хватаясь за неровные края, ища пальцами выемки, подтягивая себя на руках. Солнце уже высушило ее кожу, оставив на плечах и ногах затейливые завитушки от соли. Ступни впитывали тепло камней, сердце стучало в груди.

Через несколько минут запыхавшаяся Робин поднялась на верхушку скалы. Она удивленно распахнула глаза, из груди вырвался возглас. Ровная площадка, словно естественный трамплин, нависала над лагуной с темно-синей водой, настолько прозрачной, что видны были разноцветные слои породы на дне. Робин рассмеялась. Вот это действительно прекрасный сюрприз!

Она медленно подошла к краю платформы. Голубизна внизу так и манила. Внутренний голос шепнул: «Прыгай!»

Робин почувствовала, как кровь быстрее побежала по венам. Если бы здесь был сын, она велела бы ему держаться подальше от обрыва, боясь, что он сорвется со скалы, утонет или обгорит. Когда женщина становится матерью, то начинает сканировать пространство на предмет возможной опасности, замечая несущийся автомобиль, ядовитые ягоды, жужжащую в высокой траве пчелу. Она настраивается на определенную волну, постоянно начеку и уже не может расслабиться.

Возможно, излишняя настороженность связана с произошедшими физическими изменениями. Мышцы одрябли, кожа растянулась, и вот ты уже не стройная, подтянутая и сильная девушка и не уверена, что когда-нибудь снова сможешь стать такой.

Робин пока так и не смогла понять, что ощущает в связи с материнством. Складывалось впечатление, что это некая смесь разочарования и надежды, которые сменяют друг друга, как вдох и выдох. Ей есть что оплакивать: свое прежде крепкое тело, возможность высыпаться, свободу, которую она принимала как должное. Если раньше ей хотелось отправиться на прогулку, Робин просто брала ключи и выходила из дома. Теперь же такое простое действие превратилось в сложную процедуру с подготовкой сумки со сменной одеждой и какой-нибудь едой, погрузкой всего необходимого в коляску, уговоров надеть ботиночки и оставить дома большущий пластиковый меч, который нужен, чтобы отбиваться от драконов… И лишь после этого она могла, наконец, выйти из дома.

На улице Робин шла, толкая коляску или, если Джек отказывался сидеть в ней, зажав в руке маленькую пухлую ладошку. И хотя она старалась успокоить мысли и наслаждаться окружающим миром, все равно приходилось реагировать на поведение сына и силиться разобрать пока еще непонятные слова, которые потоком изливались из его ротика каждый день, а также находить компромиссы и как-то реагировать на высказывания, которые она так и не смогла расшифровать.

Стоя над голубой лагуной, Робин осознала, что, родив ребенка, потеряла часть себя. Забыла, что она за человек, чего хочет. Совсем как в подростковом возрасте, когда, болтаясь по дому, Робин ныла, что ей скучно, пока мать в итоге не спрашивала: «Чем ты хочешь заняться?» Только вот ответа на этот вопрос не находилось. Она слишком долго не могла определиться со своими желаниями, поэтому делала то, что должна была.

Ощущая ступнями шершавую поверхность валуна, Робин посмотрела вниз. Вода казалась темно-синей. Бездонный водоем, прекрасное место для ныряния. Интересно, какая здесь высота? Десять метров? Двенадцать?

«Это всего лишь вода», – подумала Робин. Она подошла к самому краю, поджала пальцы ног. Горячие и твердые складки скалы врезались в подошвы, солнце обжигало макушку. Робин смотрела на манящую синеву, и внутри все сжалось. В груди начало пульсировать какое-то новое, неизведанное желание, одновременно и пугая, и будоража.

Робин сделала глубокий вдох и прыгнула. Ее пятки оторвались от земли, тело взлетело вверх, руки вытянулись. На долю секунды она зависла в воздухе, не двигаясь ни вверх, ни вниз. Вдалеке виднелись мачта яхты и парящая над сверкающей поверхностью моря белая чайка.