Убийство на площади Астор

– Наверное, это было бы грубостью, если б я тоже сказал, что вы врете, – заявил Фрэнк, думая при этом, что Сара – самая интересная женщина из всех, что встречались ему в последние годы. Конечно, это опасно – позволить ей еще больше ввязаться в расследование этого убийства, и не только потому, что ее могут убить. Просто Фрэнк не мог позволить себе никаких дополнительных осложнений и затруднений, а Сара Брандт явно из тех женщин, которые их создают.

– С каких это пор вы опасаетесь показаться грубым? Пожалуйста, не нужно меня разочаровывать, не нужно стараться быть вежливым. Вы несколько запоздали с этим, детектив, мы уже довольно давно с вами знакомы. Мойте руки, вон раковина. Сюда, пожалуйста.

Фрэнк уже открыл рот, чтобы продемонстрировать Саре, каким невежливым он может быть, но его желудок взвыл снова, и он вспомнил, что ничего не ел с самого утра. А ароматы и впрямь чертовски приятные… Ну ладно, от него не убудет. Он съест ее ужин, выдаст ей кое-какие не слишком важные крохи информации – и пойдет по своим делам. И ему больше не придется встречаться с этой женщиной.

Кухня располагалась в середине квартиры. Свет из окна сюда едва доходил, так что освещалась она по большей части газовой лампой, укрепленной на стене. Мэллой заметил, что Сара не пожалела усилий, чтобы оборудовать эту комнату поудобнее, покомфортабельнее. Стол и стулья стоят по одну сторону, а кухонная плита и холодильный шкаф с ледяным охлаждением – по другую. На стене над столом висит картина с каким-то сельским пейзажем, раковина внизу задрапирована занавеской с цветами. На столе даже стоит букет весенних цветов, из тех, что за гроши продают на улицах оборванные бездомные маленькие девочки. Фрэнк даже представил, как Сара Брандт протягивает одной такой никелевую монетку в пять центов и велит оставить сдачу себе.

Женщина начала накрывать на стол, пока детектив мыл руки. У себя дома он снял бы пиджак и закатал рукава рубашки, но здесь, в присутствии Сары Брандт, ему не хотелось выглядеть столь неофициально, так что он просто подтянул рукава насколько возможно повыше и полоскался осторожно, чтобы их не намочить под струей воды. Только покончив с этим, Фрэнк понял, что так и не снял шляпу. Миссис Брандт, наверное, считает его сущим варваром, хотя чего ради ему беспокоиться о том, что она о нем думает? Этого он так и не понял.

Мэллой стащил с головы котелок и повесил на спинку стула, куда Сара указала ему, после чего сел. Он уже считал, что все это – ужасная ошибка, когда акушерка поставила перед ним исходящую паром миску с тушеным мясом. Тут Фрэнк решил, что ошибка вовсе не такая уж ужасная.

– Так что вы узнали от слуг ван Даммов? – спросила Сара, ставя на стол тарелку с хлебом. Хлеб был от булочника, но Фрэнк давно уже забыл вкус домашней выпечки, поскольку теперь крайне редко ел дома.

– Я выяснил, что когда Алисию вывезли туда, в этот загородный дом, слугам не позволялось даже разговаривать с нею. И никто не разговаривал, это факт. Домоправительница держала ее там, по сути, на положении заключенной, всегда в ее комнате.

– Ну это понятно, памятуя о положении Алисии, хотя я не думаю, что ей удалось бы долго сохранять это в тайне. Но горничная, конечно же, хоть что-то вам да рассказала.

– Даже горничной не разрешалось разговаривать с Алисией. Только домоправительнице.

Миссис Брандт в этот момент как раз усаживалась на стул напротив Фрэнка и замерла на полдороге, осмысливая это сообщение.

– Как странно, – пробормотала она, опускаясь наконец на стул.

– Горничная думает точно так же. Но Алисия каждый день выезжала верхом. С грумом, – добавил Мэллой, ожидая, что Сара тотчас придет к тому же выводу, что и он.

– С грумом? – У нее образовалась морщинка между бровями. Она обдумывала и эту информацию.

– Да, – небрежно подтвердил детектив. – Он, кажется, единственный мужчина, с кем Алисия вообще оставалась наедине, если не считать ее семьи.

– Он молодой? Парень ее возраста? – Судя по выражению лица, миссис Брандт считала, что уже решила эту проблему.

Но Фрэнк отрицательно покачал головой, поднося ко рту ложку рагу. Оно было горячее, но он подул на мясо и попробовал. Не так вкусно, как готовила его мать, но зато в такой компании… Это, конечно, не то чтобы очень здорово, но все-таки кое-что.

– Нет, он, мне кажется, старше меня. Видимо, ближе к сорока. Но отлично выглядит. И он знал Алисию с самого ее детства. И она, должно быть, легко поддавалась внушению. Если б он захотел воспользоваться своим влиянием на нее, она бы не знала…

– Нет, – решительно возразила Сара. – Грум – не отец ее ребенка.

Фрэнк проглотил едва не выскочившее неудовольствие по поводу такой ее уверенности, хотя и сам был склонен согласиться с этим утверждением.

– А почему бы и не он? – с вызовом спросил он.