Убийство на площади Астор

Поезд остановился, и из вагонов посыпали пассажиры. Надземка в это время суток не была переполнена: Сара нашла себе свободное место в первом же вагоне, в который вошла. И даже когда поезд через пару минут тронулся, рядом оставалось полно свободных мест. Сара порадовалась, что уехала от матери именно в это время. Через час платформы будут буквально забиты рабочими, возвращающимися домой в другие районы города. А кондукторы не дадут машинистам разрешение трогать поезд, пока пассажиры не набьются в вагоны, как сельди в бочку, до отказа. Вынужденные прикосновения к совершенно чужим людям, случающиеся при подобных обстоятельствах, сами по себе достаточно неприятны. Но многие мужчины пользовались создавшейся ситуацией для не совсем случайных и совсем не невинных телесных контактов. Саре не раз приходилось использовать заколку для шляпы в качестве орудия возмездия за подобные выходки. Сейчас она была довольна тем, что можно спокойно сидеть и размышлять о фактах, которые удалось сегодня узнать.

Видимо, придется снова встретиться с Мэллоем, но лучше выждать пару дней. Хотя он вел себя чрезвычайно вежливо во время своего недавнего визита к Саре, ей не хотелось испытывать его терпение. Вспомнив о том, как мило прошла их последняя встреча, Сара решила, что давно пора было попробовать накормить Мэллоя. Улыбнувшись, она даже подумала о том, чтобы все время таскать с собой что-нибудь съестное на тот случай, если они встретятся. Или, по крайней мере, следует запастись весьма существенными сведениями, прежде чем напрашиваться на встречу. Сплетню о браке Мэттингли с Алисией, задуманном отцом девушки, едва ли можно считать существенной информацией, если не удастся ее подтвердить.

Либо нужно установить причину, по которой этот план мог привести к смерти Алисии. А это потребует новых размышлений и обдумывания. Сара рассеянно смотрела на многоквартирные дома и особняки. Здания за окном вагона пролетали так близко, что она могла бы протянуть руку и прикоснуться к ним. Если бы решила рискнуть эту руку потерять.

* * *

Едва войдя в помещение полицейского управления, Фрэнк тут же понял: что-то стряслось. У каждого детектива имелся собственный стол. Все, кто здесь присутствовал, сидели на своих местах – и не обращали на Фрэнка никакого внимания. Разве что провожали безразличными взглядами. Слишком безразличными. Делали вид, что вообще его не замечают, а на самом деле следили за ним, как ястребы, выслеживающие цыпленка. Коллеги явно чего-то ждали. Фрэнк чувствовал это, ожидание словно висело в воздухе. Чего они ждут, Фрэнк не мог представить, пока не добрался до своего стола и не увидел лежащий на нем конверт. Дорогой конверт из веленевой бумаги цвета слоновой кости был адресован именно Мэллою, причем надпись сделана точно женским почерком.

Черт побери, ничего удивительного, что парни замерли в ожидании!

– Любовное письмишко, а, Фрэнк? – окликнул его чей-то фальцет с другого конца помещения.

Мэллой даже не оглянулся в ту сторону.

– О’Шонесси говорит, что она прям настоящий персик! И блондинка, – сообщил кто-то еще.

– Блондинка! – Слово эхом прошлось по всей комнате – все недоверчиво его повторяли.

– Это мой осведомитель, – сказал Фрэнк, ни к кому конкретно не обращаясь.

Но коллеги, конечно же, не желали верить в столь невинное объяснение.

– Никогда такого не было, чтобы мои осведомители присылали мне любовные письма, – заметил Гарри Келли.

– Да тебе вообще никто никогда не присылал любовных писем! – заухал Билл Броуган.

– Ты и прочесть-то его не сможешь, даже если кто-то пришлет, – хмыкнул Фрэнк, все еще продолжая пялиться на конверт. Ему не нужно было переворачивать его, чтобы увидеть, от кого письмо. И описания внешности адресанта тоже не требовалось. Только один человек в мире мог прислать Мэллою подобное письмо. И он очень опасался, что ему придется задушить эту Сару Брандт. Единственное, о чем Фрэнку придется пожалеть, – после такого ему уже никогда не стать капитаном. Но, пожалуй, дело того стоит…

– Так ты будешь его читать, а, Фрэнк? – поддразнил кто-то.

– Читай вслух, – предложил Билл. – Не будь занудой.

– Да не могу я его вслух прочесть, – сказал Мэллой. – Потребуется слишком много времени, чтобы объяснить вам все умные и длинные слова.

– Или все грязные выражения, – хитро усмехнулся Гарри.

Фрэнк посмотрел на него:

– Я думал, ты уже выучил все грязные выражения.

– Он тебя сделал, Гарри, – хохотнул Билл.

– Я думал, ты зарекся общаться с бабами, – заметил Гарри. – Откуда взялась эта блондинистая штучка?

– Говорю же, это мой осведомитель, – отмахнулся Мэллой. «И еще заноза в заднице», – добавил он про себя.

Бумага была высший класс, как и сама Сара Брандт. И как Алисия ван Дамм. За каким чертом Фрэнк со всем этим связался? Он отлично знал, как обращаться с мошенниками, убийцами и иными проходимцами. Но совершенно не умел обращаться с дамами, хоть с живыми, хоть с мертвыми. И вообще не имел никакого желания контактировать с миссис Брандт.