Убийство на поле для гольфа

— Итак, мой друг, поскольку постскриптум был добавлен не под влиянием мгновенного чувства, а сознательно и хладнокровно, безотлагательность этого дела совершенно очевидна и мы должны приехать к Рено как можно скорее.

— Мерлинвиль, — прошептал я задумчиво. — Мне кажется, я слышал о нем.

Пуаро кивнул.

— Это тихое местечко, но шикарное! Оно находится приблизительно на полдороги между Болоньей и Кале. Ездить туда модно. Богатые англичане, ищущие тишину, любят его. У мистера Рено есть в Англии дом, я полагаю.

— Да, в Ратланд Гейтс, насколько я помню. А также большое поместье в сельской местности, где-то в Гертфордшире. Но я, право, знаю о Рено очень мало: он почти не занимается общественными делами. Я думаю, что у него в Сити крупные капиталовложения и что он провел большую часть своей жизни в Чили и Аргентине.

— Ну, подробности мы услышим от него самого. Давайте пойдем укладываться. Захватим по небольшому чемоданчику, а затем доедем на такси до вокзала Виктория.

— А как же графиня? — спросил я с улыбкой.

— Не стоит обращать внимания! Ее дело, безусловно, неинтересно.

— Почему вы в этом так уверены?

— Потому что иначе она бы приехала сама, а не написала. Женщины не умеют ждать, запомните это, Гастингс.

В 11 часов мы отбыли со станции Виктория в Дувр. Перед отъездом Пуаро отправил телеграмму Рено, сообщив время нашего прибытия в Кале.

— Я удивлен, что вы не разорились на покупку нескольких бутылок с лекарством от морской болезни, Пуаро, — заметил я с ехидством, вспоминая наш разговор за завтраком.

Мой друг, с беспокойством следивший за погодой, посмотрел на меня укоризненно.

— Неужели вы забыли прекрасный метод, предложенный Лавержье? Его систему я всегда применяю. Надо балансировать в такт качке, если вы помните, поворачивая голову слегка направо, вдыхая и выдыхая, при этом считая до шести между каждым вздохом.

— Х-м-м, — усмехнулся я. — Вы чересчур устанете, балансируя и считая до шести, когда доберетесь до Сантьяго.

— Что за идея! Не думаете ли вы, что я поеду в Сантьяго?

— Мистер Рено сделал такое предположение в своем письме.

— Он не знал о методах Эркюля Пуаро. Я не мечусь туда и сюда, совершая путешествия и изнуряя себя. Моя работа производится внутри — здесь, — и он выразительно постучал себя по лбу.

Как обычно, этот жест разбудил во мне спорщика.

— Все это очень хорошо, Пуаро, но мне кажется, что вы впадаете в крайность, презирая некоторые улики. Отпечаток пальца иногда приводил к аресту и опознанию убийцы.

— И, без сомнения, привел на виселицу не одного невинного человека, — заметил Пуаро сухо.

— Но изучение отпечатков пальцев, следов ног, различных видов почвы и других улик является очень важным!

— Несомненно, я никогда и не считал иначе. Наблюдательный человек, грамотный эксперт, безусловно, полезны! Но такие, как Эркюль Пуаро, выше экспертов! Эксперты собирают факты, а роль детектива — разгадать преступление методом логической дедукции, правильно восстановить цепь событий, увязав их с уликами. Но превыше всего — понять психологию преступника. Вы охотились когда-нибудь на лисицу?

— Ну, охотился в прошлом, — сказал я, несколько удивленный внезапной переменой темы. — А что?

— Сейчас поясню. Вы использовали собак при охоте на лису?

— Гончих, — уточнил я мягко. — Да, конечно.

— Но при этом, — Пуаро погрозил мне пальцем, — вы не слезали с лошади, и не бежали по следу, уткнувшись носом в землю, и не кричали «гав, гав»?

Невольно я громко рассмеялся. Пуаро закивал с видом удовлетворения.

— Вот так. Вы предоставляете черновую работу гончим. Вместе с этим требуете, чтобы я, Эркюль Пуаро, выставлял себя в смешном виде, разлегшись на траве, возможно мокрой, с целью выявления вероятных отпечатков ног. Вспомните тайну Плимутского экспресса. Добрый Джэпп отправился проверять железнодорожный путь. Когда он вернулся, я, не выходя из своей квартиры, смог точно описать то, что он нашел.

— Значит, вы считаете, что Джэпп даром потратил время.

— Нисколько, так как найденные им улики подтвердили мою версию. Но я бы потратил зря время, если б туда поехал. То же самое происходит и с экспертами. Вспомните дело Кавендишей. Во время допроса, который вел прокурор, была установлена идентичность почерков, а защита цеплялась за показания, указывающие на несовпадения. Все это делалось на строго юридической основе. А результат? Тот, который мы знали с самого начала, то есть, что сличаемый почерк был очень похож на почерк Джона Кавендиша. И перед логическим мышлением встает вопрос: «Почему?» Потому ли, что это действительно его почерк? Или кто-то хотел внушить нам это? Я ответил, мой друг, и ответил правильно.

Вот так эффектно Пуаро заставил меня замолчать, хотя и не убедил, и откинулся на спинку кресла с довольным видом.